– Что?
– Закройте свои двери и окна. Все.
– Э-э, в доме есть сигнализация. С нами все будет в порядке.
– Все, – выдавливает он сквозь зубы. – Не заставляй меня повторяться.
От жары и холода у меня голова идет кругом.
Даже если он зол на Ксандера, он не имеет права обрушивать свой гнев на меня, когда я не сделала ничего плохого.
Я ненавижу, когда люди используют более слабого соперника в качестве боксерской груши для сцеживания своих эмоций.
Удар хлыста обрушивается на мою спину снова и снова. Я кричу так громко, что у меня закладывает уши.
Я вздрагиваю от случайного видения. Что, черт возьми, все это значит?
– Эльза?
Мой взгляд перебегает на Эйдена, который крепко схватил меня за плечи, предотвращая падение.
Погодите. Неужели я только что… отключилась?
Пытливые глаза Эйдена заглядывают мне в душу.
– Что только что произошло?
– Ничего.
– Я не лгу тебе, так что прояви уважение в ответ и не лги мне, черт возьми.
– В ответ? – Я высвобождаюсь. – Ты и слово «уважение» даже не должны быть в одном предложении.
– Что с тобой только что произошло?
– Я не хочу тебе говорить.
Как он смеет требовать этого, когда, черт возьми, спровоцировал это видение?
– Или скажи мне, или я вытяну ответ из тебя. – Он сжимает мою челюсть. – Я все равно узнаю, но вот каким образом, зависит от тебя.
К черту его и его игры разума.
Все, чего я хочу, – это свернуться калачиком в темном маленьком уголке.
Как раз в тот момент, когда я собираюсь высказать ему все, что думаю, открывается входная дверь, и на улицу выходит Ксандер с глубокой морщиной между бровями.
Я пользуюсь минутным отвлечением Эйдена, бегу в дом и запираю его.
Я остаюсь за дверью и выглядываю в высокие окна гостиной. Ксандер направился к своему дому. Эйден остается там, где я его оставила, уставившись на дверь.
Проходит десять секунд.
Двадцать.
Тридцать.
Шестьдесят.
С непроницаемым лицом он следует за Ксандером.
Мой телефон вибрирует в заднем кармане, и я подпрыгиваю.
Эйден: Королева или пешка.
Эйден: Ты же не хочешь, чтобы я делал этот выбор за тебя.
Со стоном я выключаю телефон и засовываю его обратно в карман.
К черту его и его дурацкие игры.
Мои глаза закрываются, а затем открываются, когда видение вновь обрушивается на меня.
Только это было не видение, не так ли? Воспоминание.
Что-то, что произошло в моей жизни.
Глава 23
– Напомни, чтобы я больше никогда не пила. – Ким стонет, сидя за рулем своей машины.
Она проклинала меня всеми возможными способами, когда я разбудила ее сегодня утром. Она кажется похожей на человека только потому, что я дала ей «Адвил», а Кириан помог мне приготовить горячий суп на завтрак.
Если бы не школа Кира, она, возможно, никогда бы не вышла из дома.
Ее волосы собраны в небрежный пучок на макушке, а форма едва ли выглядит свежей.
Я тоже не в лучшей форме.
Сон ускользал от меня большую часть ночи – я прогнала его, выпив галлон кофе.
Мысль о кошмарах привела меня в ужас. Я не сплю после видений, как называет их доктор Хан.
Видения.
Как будто я экстрасенс или что-то в этом роде.
Это были воспоминания, а не видения.
Чтобы прогнать их, я изучала и перечитывала «Искусство войны» Сунь-цзы и, возможно, шпионила за домом Ксандера с балкона Ким.
Эйден провел там ночь – его машина осталась на подъездной дорожке. Я надеялась, что родители Ксандера были дома, чтобы предотвратить любые заговоры об убийстве между забастовщиками «Элиты».
Я задремала после рассвета, а когда проснулась, машины Эйдена уже не было.
– Я дерьмово выгляжу, не так ли? – спрашивает Ким.
– Не хуже, чем я. – Я вздыхаю, затем поворачиваюсь к ней лицом. – Что на самом деле произошло прошлой ночью?
– Помимо пьянки? – Она ударяется головой о спинку сиденья. – Я почти ничего не помню.
– Когда Ксандер нес тебя прошлой ночью, ты спросила, простит ли он тебя. Что это значит?
Она бросает на меня испуганный взгляд.
– Ксандер нес меня на руках?
– До твоей комнаты.
– И ты ему позволила?
– В свое оправдание скажу, что я не могла занести тебя внутрь сама.
– Черт. – Ее глаза почти выпучиваются, когда она смотрит на меня. – Что еще я сделала?
Я поднимаю пальцы и считаю.
– Ты потрепала Ксандера по волосам, спросила, считает ли он тебя красивой, потом спросила, прощает ли он тебя, а затем послала его.
Она стонет, склонив голову.
– Кто-нибудь, убейте меня. Давай пойдем домой. Я физически не могу быть сегодня в школе. Я накормлю тебя мороженым и ни слова не скажу об этом твоей тете.