Мои пальцы впиваются в его футболку, желая причинить боль.
– У меня вообще есть выбор в этой ситуации?
– Со мной у тебя всегда есть выбор. Королева или пешка.
Конечно. С ним нет ничего промежуточного.
– Либо я становлюсь самой важной фигурой, либо самой незначительной. Как… поэтично.
Он приподнимает бровь.
– Ты играешь в шахматы.
– Откуда ты знаешь?
– Те, кто не играют, думают, что король – самая важная фигура, потому что игра заканчивается, когда он умирает. Они не знают, что король бесполезен без своей королевы.
Вот это… поэтично. Кто знал, что кто-то вроде Эйдена заботится о королеве?
– Может, сыграем? – неуверенно спрашиваю я. Я бы воспользовалась любым вариантом, чтобы снять напряжение и отстранить его от себя.
– Сначала мы должны позаботиться о тебе.
Конечно, он бы на это не купился. Придурок.
– Позаботиться как?
– Ты слышала о фантазиях об изнасиловании?
У меня перехватывает дыхание. Черт, черт.
Откуда, черт возьми, он об этом знает? Я имею в виду, я читала об этом, я даже как-то искала это на порносайте, но всю последующую неделю меня тошнило. Как я могла интересоваться чем-то, что разрушает жизни женщин?
Может быть, Эйден – моя карма. Может быть, меня наказывают за то, что я когда-либо думала об этом.
В его глазах вспыхивает искра.
– Ты слышала об этом.
– Нет, – бормочу я, поворачивая голову в сторону. – Ты единственный, кто интересуется такими извращенными вещами.
Боже. Я такая лицемерка.
– Тебе стоит посмотреть. – Он хватает меня за подбородок и поворачивает лицом к себе. – Я думаю, ты найдешь это полезным.
– Каким образом?
Волчья ухмылка кривит его губы. Он знает, что разжег мой интерес. Ублюдок.
– Есть люди, которым нравится выброс адреналина, который происходит во время грубого, неконтролируемого секса. Значит, им нравится, когда их принуждают к этому.
– Людям нравится, когда их насилуют? Я думала, что это просто фантазия, а не практика… верно?
– Нет. Им нравится, когда их принуждают к сексу. Обычно они планируют это со своими партнерами, так что технически это не изнасилование.
– Это то оправдание, которое ты себе придумываешь?
– Я не придумываю себе оправданий. Я полностью уверен в том, кто я и что я такое. Я знаю, что я другой, мне просто все равно. – Его палец проводит линию по моей щеке. – Это оправдание для тебя, поскольку ты, кажется, так отчаянно в нем нуждаешься.
– Вот уж нет.
– Черт возьми, Эльза. Перестань быть такой чертовски упрямой.
– Почему ты не оставишь меня в покое? – Я ненавижу дрожь в своем голосе. – Почему не отпускаешь?
Странное стеснение сжимает мою грудь при этой мысли.
Что, если он действительно отпустит меня? Что, если он…
– Я не могу. – Его голос падает.
– Почему?
– У меня нет выбора.
Что-то острое и тяжелое пронзает мою грудь. У Эйдена всегда есть выбор. Черт возьми, он даже ясно дал понять, что любой выбор идет ему на пользу.
Невозможно, чтобы у него не было выбора.
– Ты что, играешь в очередную игру?
– А ты, Эльза? Потому что ты никогда не должна была мне так сильно нравиться. Блять. Я не должен был думать о тебе больше, чем о себе.
Ты никогда не должна была мне так сильно нравиться.
Я правильно расслышала? Эйден только что признался, что я ему нравлюсь?
Я думаю, что да. Я думаю… Я нравлюсь Эйдену.
И я ему верю.
В отличие от меня, Эйден самоуверен до крайности. Он не боится признаться в том, чего он хочет.
Он свободен в том смысле, в каком не свободна ты. Может быть, именно поэтому тебя к нему тянет.
Слова Ким поразили меня как неожиданный удар.
Я ждал, когда ты захочешь меня.
Ты не должна была мне так сильно нравиться.
Эти слова пробивают черные дыры в моей защите.
Я позволяю своей руке подняться от его груди к перекатывающимся сухожилиям на ключице. Эйден хватает мою руку своей, более сильной.
Он один раз качает головой.
– Не так быстро.
– Ч-что? Но почему? – Стыд оттого, что меня отвергли, опускается куда-то вниз моего живота.
Разве это не то, чего он хотел?
– Поцелуй меня, – говорит он.
– Поцеловать тебя, – повторяю я, все еще пребывая в замешательстве.
– На этот раз я хочу, чтобы ты обвила руками мою шею и поцеловала меня первой, Эльза.
Он так несправедлив. Я должна была догадаться, что он не просто возьмет. Я должна была догадаться, что в конце концов он захочет, чтобы я отдалась ему сама.