Затем меня подняли. Моя задница приземлилась на крошечный край столешницы, когда он задрал мою юбку, чтобы втиснуться между моих ног.
— Грант.
Его имя было едва ли больше, чем воздух, покидающий мои лёгкие, когда он прислонился ко мне.
Я знала, чего хочу.
— Я никогда не делала этого раньше.
— Чего? Не была участницей «Клуба на высоте» (прим. перев. — имеется в виду люди, занимающиеся сексом в самолёте)? — когда я кивнула головой, он сказал: — Я думаю, мы вступим в клуб вместе, — секундой позже он добавил: — Вставай.
Я была так возбуждена, что он мог приказать мне встать на колени, и я бы это сделала. Затем он поставил меня на ноги и развернул лицом к стене напротив двери.
— Соберись, — приказал он.
Я протянула руку, зная, что должна сказать «нет», но не могла остановить мчащийся вперёд поезд.
Его руки скользнули вверх по моим бёдрам, задирая юбку вокруг талии. Затем он зацепил большими пальцами мои колготки и спустил их до колен. Молния расстегнулась, наверное, за секунду до толчка.
Я вздохнула, когда он скользнул внутрь. Я не осознавала, насколько громко говорю, пока его рука не закрыла мне рот.
Затем он прошептал мне на ухо:
— Мы должны быть тихими, ваше высочество.
Я согласилась, вместо этого прикусив губу.
— Смотри, как я проникаю в твою идеальную маленькую киску, — сказал он, нежно сжимая мою грудь.
Мне не пришлось сильно поворачиваться, чтобы посмотреть на это зрелище в зеркале. Его огромный член, исчезающий во мне, заставил меня кончить задолго до того, как я подумала, что это возможно. Хорошо, что он не убрал руку, когда с моих губ сорвался приглушённый крик. Моя киска тесно сжала его член, когда меня сотрясли ударные волны.
Он прикусил мое плечо и дёрнулся ещё несколько раз, входя в меня.
Тогда до меня дошло, что мы вообще не предохранялись. Что со мной было не так? Я знала, что не так. Тем не менее, я делала это с ним не раз. Я никогда в жизни не была настолько беспечной.
— Презерватив, — тупо сказала я, когда мы перевели дыхание.
— Кстати об этом, — ответил он, выскальзывая из меня и застёгиваясь.
Он включил воду и намочил полотенце, прежде чем использовать его на мне. Он выбросил его в мусорное ведро, прежде чем подойти, чтобы помочь расправить мою одежду. Места было немного, но я умудрилась повернуться к нему лицом, подтянув колготки и позволив ему опустить юбку.
— Ты не пользовался ими ни сейчас, ни тогда, не так ли?
Он покачал головой из стороны в сторону:
— Если это что-то значит, я не делал этого раньше… ни с кем другим. Я чист. Ты принимаешь таблетки?
— Немного поздновато спрашивать, — огрызнулась я, ещё больше злясь на себя.
Он молча согласился.
— У меня ни с кем так не было. Ты всего лишь четвёртый, — сказала я, не уверенная, зачем я это рассказала.
— Кэл один из трёх остальных?
Я открыла рот в безмолвном ужасе:
— Это действительно не твоё дело. Кроме того, это ничего не меняет.
Выражение его лица стало ледяным:
— Да, ты выразилась предельно ясно.
— Ты волен встречаться с Ларой, если захочешь, — я хотела выхватить эти слова из воздуха и забрать их обратно, но было слишком поздно.
— Ревность — это плохой признак для вас, ваше высочество.
— Ревность? Я не ревную. Всё, что я говорю, это то, что ты можешь встречаться с кем захочешь.
— Да, я понял это с первого раза, когда ты это сказала, — отрезал он. — Я уйду первым.
Он открыл дверь и медленно вышел.
— Да, мэм, — сказал он, и обращался он не ко мне.
Он оглянулся через плечо и кивнул мне. Я решила, что мне можно выйти. Я быстро вышла из уборной, пока Грант разговаривал с пожилой женщиной, сидевшей напротив. Я была так занята, наблюдая за ним и пытаясь не пожалеть о том, что сказала, когда столкнулась с Джеком.
— Вау, она наконец-то сделала это, — я стояла там, и в голове у меня было пусто. — Не волнуйся, это касается только нас с тобой. Хороший выбор. Он мне нравится больше, чем Кэл. Грант смотрит на тебя так, словно хочет съесть.
— Это хороший взгляд? — глупо спросила я.
— Очень хороший взгляд. По-моему, он на крючке.
Но я уже отказалась от него, не меньше, чем от Лары. Остаток полёта я пыталась не обращать внимания на охватившую меня грусть. Я понятия не имела, правильно ли поступаю.
Незадолго до того, как мы начали снижаться в Нью-Йорке, меня отвлекло. Загорелась внутренняя телефонная линия, и на другом конце был Кэл с новыми инструкциями. Очевидно, на таможне была введена новая процедура, что означало более длинные очереди. Хотя он собирался сделать объявление, мне пришлось проинформировать других стюардесс, чтобы они могли ответить на вопросы пассажиров.