Мои бедра горят, словно по ним прошелся огненный шар, и угли подогревают мои яйца, и я знаю, что скоро она полностью потеряет свое чувство контроля. Ее киска начинает пульсировать, задабривая огненный шар, полыхающий внутри меня. Я чувствую, как она отдает больше соков, готовых затушить мой огонь хлынувшим потоком от капитуляции.
Одной рукой я приподнимаю ее попку, а другой — ласкаю ее клитор, я подбираю темп своих толчков, страстно желая утонуть в ее теплых водах. Элли кричит в экстазе и начинает пощипывать и сжимать свою грудь. Я наклоняюсь и беру в рот затвердевший сосок, затем посасываю и лижу другой, Элли прижимает их друг к другу, предлагая их моему языку и зубам.
Все мое тело трахает ее, погружая в чувства. Она стонет и хрипло выкрикивает мое имя. Этот звук, словно пение для моих ушей, которое заставляет ощущать себя настолько хорошо. От того, что я так глубоко. От того, что она хочет, чтобы я продолжил двигаться и никогда не останавливался. Никогда, никогда не переставать трахать или я-буду-трахать-до конца-пожалуйста-ох-пожалуйста-не останавливайся.
Ее спина выгибается, и я чувствую, словно внутри нее что-то взорвалось, глаза плотно зажмурены, рот открыт, но из него не выходит ни единого звука.
— Да, вот так, малышка, — хрипло говорю я, по-прежнему толкаясь внутри нее. — Продолжай, не останавливайся. Кончай для меня.
Она великолепна. Дико красива. Мне нравится наблюдать, как она распадается на части от дикого возбуждения снова и снова, пока не становится оцепеневшей и не в состоянии даже двигаться. Но, наблюдая за ней столь уязвимой и дикой, когда она пульсирует вокруг моего члена, на меня накатывает собственный оргазм, скользящий вверх по позвоночнику. Я хочу замедлить свои толчки, но слишком поздно. Моя спина напрягается, пальцы впиваются в ее бедра, и я загоняю свой член в нее последний раз. Я вхожу медленно в Элли, но так глубоко, насколько это возможно, наполняя ее лоно горячим семенем. Помечая ее киску, что я не только был в ней, а теперь обладаю ею.
Я наваливаюсь на нее сверху, и меня, словно тяжелый плащ, накрывает волна изнеможения. Только мои трясущиеся локти с трудом удерживают меня, чтобы не придавить ее маленькое тело своим.
— Какой это был урок? — сонно спрашивает она с улыбкой на губах. Я целую ее и чувствую вкус солнца.
— Не урок, малышка. Это было чертовски невероятно, и этому нельзя научить.
*
— Кока-кола или пепси?
— Кола.
— Пепперони или колбаса?
— Пепперони.
— Боевики или комедии?
— В этом есть какой-то смысл?
— Мы должны поговорить. Мне нравится узнавать тебя. Поэтому ответь на вопрос, секретный агент.
— Боевики. А теперь помолчи, потому что мне нужно тебя покормить.
Я кладу холодную ложку между ее губ, и она слизывает все мороженое до последнего кусочка.
— Ммммм. Ты считаешь разумным выбирать боевики.
Следующую ложку я кладу себе в рот, смакуя этот ледяной вкус, который именно сейчас мне кажется столь восхитительным после такой работы над телом Элли, в качестве ее собственного личного эротического тренера.
— А что?
Она опирается локтем на подушку и придвигает свое обнаженное тело к моему. Мои глаза тут же удивленно расширяются, глядя на ее идеальную грудь, завалившуюся на один бок и касающуюся моего плеча.
— Ну, учитывая, что у тебя уже есть имя супергероя и все...
— Супергероя?
— Не беспокойтесь! Джастис Дрейк здесь! — декларирует она в театральной манере, рассекая кулаком воздух. — И готов убить злодеев Скотсдейла с двуглавыми членами и кислотной смазкой лазеров!
Мы оба смеемся до слез, которые появляются в уголках глаз. До тех пор, пока хихиканье не уменьшается и не переходит в мягкое мурлыканье и прикосновения. И мы опять придвигаемся грудь к груди, кожа к коже, и я поглощаю ее рот, полностью забыв про мороженое. Элли обхватывает меня ногами, и я поднимаю тело выше к ее лицу, чтобы поцеловать глубже.
— Я никогда не смогу привыкнуть к этому, да? — замечает она, пока я нежно посасываю ее кожу под подбородком.
— А ты хочешь? — спрашиваю я, прежде двинуться вниз по шее, направляясь к пространству между ее грудей.
— Нет. Я хочу это возбуждение, эту новизну и веселье... я хочу, чтобы это всегда было таким.
Может это?
Вопрос крутится у меня на языке, но я глушу его, лаская сморщенные соски Элли, заставляя ее простонать мое имя. Всем вопросам и последствиям придется подождать. Нет ни одного дела, которое бы требовало моего внимания, когда она находится в моих объятиях. И я даже не могу предположить, как долго это может длиться.