— Жаль, что я не познакомилась с тобой, прежде чем... прежде чем ты уехал из Нью-Йорка. Жаль, что я не встретилась с тобой раньше. Но опять же, это было бы не столь важно. Я бы все равно нашла тебя.
— Почему ты так говоришь?
— Потому что... потому что ты мой омар, — шепчет она.
— А? — вопрошаю я, подняв вопросительно бровь. Она сказала... омар?
Она лишь качает головой и улыбается, плотно сжав губы. Я переплетаю свои пальцы с ее, целуя костяшки перед тем, как выпустить ее из моего дома в последний раз. Из того холодного, стерильного места, где нашли приют мои тайны и уединение. Место, которое она наполнила большим теплом, чем солнце.
— Пойдем. Пора на занятия, — говорю я, и мы переступаем порог.
Останься, Элли. Не уходи. Уйди от него и останься со мной.
Вот что мне следовало сказать.
*
— Сперва я хочу сказать, что очень рад возможности учить вас и вести всех вас к здоровой, наполненной сексом жизни. Помимо этого, мне было очень приятно познакомиться с каждой из вас. Вы все — замечательные... всегда готовы учиться и совершенствоваться, даже когда не чувствуете себя на сто процентов комфортно или не разделяете мои убеждения. И мне просто хочется поблагодарить вас.
Я делаю глубокий вдох, чтобы озвучить свое решение, и смотрю на одиннадцать растерянных лиц, уставившихся на меня. Я горжусь ими, всеми. И мне действительно больно от того, что я должен произнести свои следующие слова, чтобы защитить их.
— Поэтому я с сожалением сообщаю вам, что курс закончится немного раньше, чем ожидалось, и вы все отправитесь домой.
— Что?
— Почему?
— Что-то случилось?
— Мы сделали что-то не так?
Все вопросы звучат одновременно, и я поднимаю руки ладонями, повернутыми к ним, чтобы их успокоить.
— Дамы, уверяю вас, ничего плохого вы не сделали. Просто всплыли некоторые проблемы, которые требуют моего пристального внимания. Конечно, вам будет произведен полный возврат стоимости и…
— Зачем ты это делаешь? — ее голос срывается, как и у меня. Я не могу даже посмотреть в ее сторону.
— Как я уже сказал, вам будет осуществлен полный возврат стоимости…
— Ты не можешь этого сделать. Ты не можешь просто отослать меня подальше. Ты не должен поступать так, Джастис!
Я открываю рот, чтобы объяснить, но влетает Диана, спасая меня от еще одного сухого, отрепетированного объяснения.
— Мистер Дрейк, у нас проблемы, — бормочет она мне на ухо. Я киваю и поворачиваюсь в сторону класса.
— Извините меня, я на минутку.
Я веду ее в кабинет, в котором в основном находятся шкафы для бумаг с информацией по клиентам и другие документы. И тогда я слышу его. Голос, который я не слышал в течение десяти лет. Голос, которого здесь быть не должно.
Я поворачиваюсь к Диане, чья темная, бронзовая кожа вдруг кажется мертвенно-бледной.
— Я пыталась объяснить, — причитает она. — Мистер Дрейк, что происходит? Персонал волнуется...
Голос становится все громче, все больше раздражительным. Он эхом проносится через холл и впивается в мои барабанные перепонки по мере того, как всплывают болезненные воспоминания. Я заскакиваю в зону отдыха сразу за гостиной, прежде чем меня заметят.
— Разберись, Диана, — мой голос спокойный и ровный, но, по правде говоря, все мое тело находится в степени боевой готовности. — Убедись, чтобы дамы не были в курсе.
Но как только я произношу эти слова, я понимаю, что уже поздно.
Слишком поздно.
Поклон, занавес закрыт. Можно просто идти домой.
— Элли-киска, иди сюда, детка.
Я наблюдаю из-за своего угла, как Эван Карр тянет Элли, мою Элли, в свои объятия. Он касается ее дикой, рыжей гривы, как будто опасаясь быть укушенным, его лоб немного морщится из-за ее иного внешнего вида.
— Вау, ты выглядишь... по-другому, — он оценивает ее одежду, ее загорелую кожу, ее распухшие губы, до сих пор несущие на себе мой вкус. Элли смотрит на него в упор в полном недоумении.
— Эван... Эван, что ты здесь делаешь?
— Я соскучился по тебе. В связи с этим скандалом вокруг этого парня Джастиса Дрейка я понял, что мне необходимо забрать тебя домой.
К этому моменту появляются другие домохозяйки, и хотя Диана пытается ввести их обратно в большую комнату, ее усилия оказываются тщетными. Ущерб уже нанесен.
— Скандал? О чем ты говоришь? — хмурится Элли. Он даже не смотрит прямо на нее, и что-то внутри меня заставляет содрогнуться от этого вида, страстно желая очертить ее губы и заставить их расплыться в улыбке, которую я знаю и люблю.