Лаура начинает скакать быстрее и быстрее, схватив за волосы Брэда, продолжая неконтролируемо подпрыгивать. Он сжимает ее бедра и рывком вдалбливается в нее, чтобы встретиться с ее напором и хлопает ее по заднице.
— Не бойтесь шлепков, дамы. Они могут быть приятны для обеих сторон, и это не значит, что вы обладаете мазохистскими наклонностями или какой-нибудь еще другой ерундой. Ваш супруг не будет осуждать вас, наоборот, он подумает, что это безумно возбуждающе.
Все глаза сосредоточены на непристойном танце, который разыгрывается в стенах этого демонстрационного зала. Никто не говорит, никто даже не мигает. На женщин данное представление действует гипнотизирующе, словно они наблюдают случку двух животных в дикой природе, кусающих и треплющих друг друга, пытающихся доказать право доминировать над другим, чтобы удовлетворить своих плотские потребности. Я очарован натуральностью примитивного акта почти в той же степени, как и возбужден. Может быть, даже больше. Это основа человеческой природы, возможно, самой красивой ее формы.
Лаура кричит вдогонку за оргазмом, а Брэд садится и с рыком берет ее набухший сосок в рот. Он старается держать спину ровно, пытаясь восстановить контроль над их позицией, продолжая трахать ее, не отпуская от себя. Он чувствует себя слишком хорошо, чтобы сейчас остановиться.
Они находятся в ловушке друг друга, я бросаю взгляд на аудиторию, чтобы оценить их реакцию, и все просто... затормаживается. Лаура и Брэд уходят на второй план, их хриплые стоны превращаются в шепот. Прерывистое частое дыхание женщин от возбуждения, ерзание на своих местах, как они садятся нога на ногу и расслабляют ноги. Это все куда-то улетучивается, а я погружаюсь в бассейны сине-зеленой ледяной воды, выталкивающие меня из своих размышлений.
Элли смотрит на меня — смотрит вглубь меня — дикими глазами, и ее раскрасневшиеся щеки выделяются среди каскада рыжих волос. Ее пухлые губы безмолвно двигаются, как будто что-то хотят сказать мне, но она просто продолжает смотреть. Может, она ловит ртом воздух. Может, стонет. А, может, она просто так же, как и я, потеряла все слова.
Я знаю, что происходит сейчас в нескольких футах от меня. Но я не слышу, как Лаура кричит, дойдя до своей кульминации, двигаясь вниз к Брэду, пока сокращается ее киска. Я не вижу, как он дергается, как одрагаются ее внутренние мышцы, принимая сперму его оргазма. Я не могу думать ни о чем, кроме огненного ангела, сидящего в метре от меня. Все остальное становится шумом на заднем плане — приглушенным, бесцветным и незначительным.
Она ерзает на своем сиденье и переводит взгляд вниз, на колени, высвобождая меня из хватки своих глаз. Я поворачиваю голову к Брэду и Лауре, они завершают свой показ, целуясь и касаясь друг друга, и их тела еще вибрируют от оргазма. Тем не менее, я ничего не чувствую. Ко всему этому я стал бесчувственным.
Мой взгляд проносится по комнате, встречаясь со смущенными глазами одиннадцати женщин, ожидающих моих инструкций.
— Эм, э-э... э-э...
Я откашливаюсь и пробую снова, но слова не идут с языка. Элли украла у меня весь воздух и ослабила меня настолько, что я готов заикаться и молоть какую-то ерунду. Собственно, и говорить то нечего, вернее, ничего, что я бы доверил себе сказать.
Поэтому я делаю единственное, что в состоянии сделать прямо сейчас, чтобы не поставить под угрозу все, чего, как казалось, я действительно хотел.
Я разворачиваюсь и ухожу.
14. Отражение
Я должен ее трахнуть.
Это единственный вариант. Единственное, что может очистить мою голову и вернуть меня обратно туда, где я должен быть. Так что, да... я собираюсь ее трахнуть. Это то, чего она в любом случае, хочет, и это то, что мне нужно, это уж точно. Я буду наслаждаться ею, и ей понравится. И после того как мои яйца перестанут болеть так же, как моя совесть, я смогу двигаться дальше, чтобы закончить работу, для которой меня наняли. Все просто.
Мой палец застывает над иконкой вызова, словно клещ по всему телу ползет волна сомнения. Просто сделай это, слабак. Ты же знаешь, чего ты хочешь.
Я действительно хочу. До боли. Но не из-за того, что мне это необходимо.
Я должен трахнуть ее. Должен.
Нахрен все это.
Мой указательный палец едва дотрагивается до значка «позвонить», и раздаются гудки. Спустя несколько секунд ее голос приветствует меня и звучит одновременно удивленно и восхищенно:
— Джастис?
— Да.
— Я так рада, что ты позвонил.
Она знает, что это значит. Эрин ждала этого момента в течение многих лет. Она видела это во мне, когда была здесь в последний раз — отчаяние и смятение. Вину. Она знала, что это был только вопрос времени, когда я приползу обратно, желая ее хорошенькую, розовую киску и эти прекрасные, задорные сиськи. А какой мужчина не захотел бы?
— И насколько ты рада? — спрашиваю я, мой голос становится низким и хриплым. В отличие от Джуэл и Кэнди, Эрин для начала нужно обласкать и поухаживать. Положа руку на сердце, я бы мог просто позвонить им, но испытывал потребность в чем-то еще... в чем-то более интимном. Плюс, отношения между мною и этими двумя настолько проницательные, как и я, когда дело доходит до чтения языка тела. Они бы увидели, что я в мыслях нахожусь очень далеко. Им уже довелось увидеть подобное.
Удовлетворенный, эротический звук зарождается в горле у Эрин.
— Очень рада, Джастис. Жаль, что меня нет рядом, иначе ты бы мог проверить, что творится у меня между бедер, и ощутить, как я рада.
Эти слова должны были, по крайней мере, пробудить мой интерес. Может быть, даже некоторое покалывание внизу. Но нет. Ничего.
— Ты хочешь быть здесь?
Вот так. Сыграем в игру. «Кошки-мышки» заставят мою кровь пуститься в галоп.
— Что у тебя на уме? — она безупречно играет свою роль.
Я как раз собираюсь сказать ей, собрать чемодан и направляться в аэропорт, где ее будет ждать билет первого класса, как слышу звук похожий на треск, который отдается у меня в голове. Неужели это Джимини Крикет решил поднять свою зеленую задницу и, наконец, заняться своей работой? Или это крошечный дьяволенок придумал еще лучший план, чтобы насытить развратные потребности?
Только послушайте мою бредовую задницу. Мне действительно нужно перестать заниматься ерундой.
Стук раздается вновь, затем тишина, потом опять стук, прежде чем до меня все-таки доходит, что это не просто плод моего воображения. Это стук в дверь.
Я направляюсь к ближайшей занавеске, чтобы выглянуть и посмотреть, кто пришел, мой сотовый по-прежнему зажат у уха. И я сразу же сожалею об этом, потому что мои глаза встречаются с ее, такими ясными, яркими и живыми.
Я не хочу ясные, яркие и живые глаза. Я хочу темные, коварные и бесчестные. Вот что заслуживают люди вроде меня.
— Э-э, алло? Джастис? — слышится крик Эрин из динамика. Я игнорирую ее и быстро направляюсь к входной двери, даже не предполагая, что могу двигаться с такой скоростью.
Кого я обманываю? Я лечу со скоростью Усэйна Болта23, затем матерюсь, натолкнувшись на край стола, и чуть ли не вырываю дверную ручку.
— Привет! — улыбается Элли.
Элли улыбается. Ее улыбка, словно лирическая песня или древняя притча.
— Привет, — выдыхаю я с облегчением, как будто вообще не мог спокойно дышать, пока она не пришла. Ненавижу то, как мое тело сразу же отзывается на ее присутствие. Как оно совершенно по-другому реагирует на нее, чем на кого-либо еще. Это придает ей власть надо мной, которую никому не удавалось заполучить с того самого дня, когда я высвободился из ее мира.
— Могу ли я войти?
— Алло? Алло-о-о-о?
Вот дерьмо. Эрин.
— Давай, я тебе перезвоню, — бормочу я в телефон. Элли вопросительно выгибает брови.