- Возможно, меня никто ещё, так не любил… И, в свете последних событий, можно с уверенностью сказать – уже и не полюбит…
- Возможно, ты просто не помнишь об этом…
- Я помню себя лет с трёх…
- Святая простота! Ты никогда не слышал бредовой версии о том, что человек живёт на свете не единожды?
- Слышал, и что?
- Это не бред. Всё так и есть. Да, ты сам подумай, какой смысл в кратковременной земной жизни, полной сомнений, проб и ошибок? Ошибки, для того и существуют, что бы их исправлять. Вам всем, снова и снова, выдаётся «домашнее задание», потом проходит проверка, разъяснения и пожелания. И снова – вперёд, в бурные течения и на острые скалы бытия.
- Почему же нас, лишают памяти?
- Это, поверь мне, благо, которого мы, АНГЕЛЫ, к сожалению, лишены. С нами, постоянно остаётся та боль…
- Разве вы испытываете боль?
- Такую, с которой ваша, не сравнится! Что бы тот, единственный человек сохранил свою жизнь, мы, снова и снова, жертвуя собой, принимая его боль, на себя. И, так как это противоречит изначальному закону мироздания, в качестве противовеса, ощущение боли, усиливается многократно. К тому же, принося себя в жертву, АНГЕЛ теряет частицу самого себя, позволяющую ему посещать мир смертных. И он вынужден, пока не восполнится его «благодать», переживая невыносимую тоску, томиться в тревоге и печали, ожидая новой встречи…
- Если это для вас – мука, тогда, зачем…?
- Затем, что мы не можем принять этот мир, без того, кого дюбим, без того, кто нам дорог.
- Но, постой, ты говоришь, что ангелов много, они способны любить и жертвовать собой, тогда, почему у людей нет надежды на спасение? Куда девается ваша любовь?
- Ты умён, хоть и не утруждал себя чтением трактатов… Чувство, которое могло бы спасти мир, не бывает «неразделённым». Помнишь сказку о Питере Пене. В ней, фея умирала, если кто-то говорил, что не верит в неё. Вы, люди, позабыли тех, кто вас любит. Ваши АНГЕЛЫ приходили к вам, вновь и вновь, но вы не узнавали их, в водовороте своей суетной жизни. Любовь умерла. Теперь, вас некому спасать!
- Если всё так, как ты говоришь, я больше не желаю спасения. Не хочу оказаться в мире, который лишён моих родных и друзей…
- Видишь, беседа со мной принесла тебе благо. Не будет ни паники, не страха в твоей душе…
- Всё произойдёт быстро?
- Да, никто и не почувствует. Мир обратится в прах в одно мгновение.
- Скоро?
- Сущее было создано за семь дней, и на разрушение потребуется столько же…
Не помню, как я спустился с холма и добрался до своей комнаты, как разделся и лёг в постель…
С первыми лучами солнца, кто-то, неистово забарабанил в мою дверь. Неловко поднявшись, и, на ходу протирая глаза, я доковылял до входа и отщёлкнул задвижку. В комнату, вихрем ворвался Дин.
- Ты, вообще, спишь когда-нибудь, - широко зевнув, спросил я.
- Одевайся, Бен, и бегом в штаб. Ночью пришёл приказ о переводе тебя на базу 71. Говорят, это самый главный бункер, чуть ли, не правительственный.
- Отец… - тихо прошептал я, на ходу натягивая футболку и застёгивая штаны.
Он обещал и сдержал своё слово. Всего неделю не видел я родные и любимые лица, а соскучился так, будто с момента нашего расставания, прошла целая вечность. Душа моя ликовала. Что бы ни случилось, мы снова, будем все вместе.
В штабе, меня встретил улыбающийся сержант.
- Я рад за тебя, Бен! Скоро встретишься с семьёй. Собирай вещи. Часа через два, придёт вездеход. Он оставит нам припасы, а тебя доставит, прямёхонько, на ближайший аэродром. Желаю удачи! Не забывай нас, братишка!
Я наскоро, спихал в сумку свои вещи. Забежал в столовую к Дилси. Услышав, что я уезжаю, она прослезилась и, перекрестив меня, поцеловала в лоб.
- Желаю тебе удачи, сынок. Передай матери, что она вырастила прекрасного сына…
Дина я больше не видел, он куда-то исчез и больше не появлялся мне на глаза. Возможно, он совсем не такой оптимист непоседа, каким хотел казаться, и ему тоже, было, куда стремиться и по кому скучать.
Зато Джоанна, сразу же, появилась неподалёку, от того места, где я застыл, в позе нетерпеливого ожидания, не сводя взволнованного взгляда с выезда из ущелья. Она не приближалась ко мне, но и никуда не уходила. Я был уверен, что ей известно о моём скором отъезде, и возможно, она хотела бы попрощаться… Можно было бы подойти к ней, или подозвать к себе… Но я не мог. Какой-то жёсткий комок стоял у меня в горле. Я просто смотрел и смотрел, уже не на дорогу, а на неё… Нет, это, вовсе, не та девушка, о которой я мечтал. Я не видел её, ни в роли моей подруги, ни, тем более, жены... Она совсем не походила по своим, чисто женским качествам, на хранительницу семейного очага, безоговорочно подчиняющуюся и уважающую своего мужа. Она, явно, была не способна откалывать те, немыслимые трюки, которыми в совершенстве владели, самые близкие мои подруги, что бы доставить мне, максимум сексуального удовольствия. Но я смотрел и смотрел на её лёгкую фигурку, не в силах отвести от неё взгляд…