В тех отношениях было много слез, боли и ненависти, но почему-то казалось на самом деле, что такой вариант уж лучше, чем отсутсвие вариантов вовсе. Именно “ты никому, кроме меня нужна не будешь” делало свое дело, привязывая цепкими нитями меня к моему Карабасу, и оставляя ему полное право за эти ниточки дергать.
Дергал он изрядно и активно в моменты скуки, потому количество наших расставаний уж даже нереально посчитать на пальцах. Эти забеги на длинющую дистанцию хреновых отношений, с короткими паузами и передышками, принесли в мою жизнь четкое понимание того, как быть НЕ должно, как мне НЕ нужно, как я НЕ хочу. А понимание, от чего же следует избавиться – это уже половина дела, лишь бы смелости набраться и закрыть двери с другой стороны, выбросив ключ.
Описывать формы и методы изощерения в издевательствах можно долго, следовало бы выпустить еще одну отдельную книгу с подборкой подобных к стакану и косяку историй. Но в этой хотелось бы красочно описать, как на меня повешен был еще один крест, а именно – очередной диагноз.
Красотой необыкновенной я никогда не отличалась, не была самой милой девочкой школы, самой желанной девушкой курса и даже супер мега вау инста-чикой я тоже никогда не была. Но! Я всегда была как-то красива и привлекательна в собственном ключе, симпатична настолько, насколько каждый из нас симпатичен, а иногда даже больше. Единственным заслоном к пониманию собственной индвидуальности и привлекательности оказывались другие люди. Они становились у меня перед глазами и моя близорукость на собственные преимущества выполняла свое дело.
Осколки обидных фраз моего первого и на тот момент единственного “мужчины” не просто ранили, а глубоко впивались мне в душу и тело. Шрамы разрастались, гноили, и ни один приложенный лепесток с подаренных роз никак не залечивал их. Эти эмоциональные порезы, казалось оставляли текст по всему периметру моего тела со словами “жирная”, “уродливая”, “сегодня не вкусно”, “тут недомыто”, “живот больше груди, фу, господи”, “ты себя видела вообще”, “иди в зал сходи в конце то концов”, а вместо инициалов все всегда подписывалось фразой “ну я же любя”. Таким вот образом мною же мне была доказана простейшая теорема: “ВО ВРЕД НИКОГДА НЕ БЫВАЕТ ЛЮБЯ”!
В общем, смотрела я на себя обрисованую таким вот далеко не прекрасным сканвордом изворотливых подковырок (тут бы использовать одно словечко такое подходящее, но книга культурная, и я культурная, потому подумайте, и сами его вставьте). Смотрела я на себя и ненавидела: каждой фиброй души ненавидела свои руки, ноги, лицо и живот, ненавидела свое отражение, ненавидела планку к которой тянусь и вечно недотягиваю, ненавидела жизнь и людей, и еду, которая стала якобы причиной моих бед в тот самый момент, я тоже ненавидела. И от всего, что я так ненавидела, я начинала постепенно отказываться, желая обрести свободу и быстро достичь результата. Только результат, как оказалось, был не мой, желания тоже не мои, и мысли (о черт, в мою голову каким-то образом занесло чужие мысли) совсем не мои!
Я закусывала щеки на фото, я носила широкую и бесформенную одежду, я не ездила с друзьями на море и вечно прикрывала живот руками. Я была в идеальном для своего организма весе и в лучшей для своего тела форме. И ненавидела эту форму отчаянно, изо всех своих немощных сил. С последним уходом Карабаса от меня ушли так же здравый рассудок, чувство ответственности за своё здоровье и адекватный взгляд на окружающих (адекватный взгляд на себя даже не приходил, скотина, а я так звала его, хотя бы в гости!).
Трудность смотреть не только на себя, но и на других, появилась внезапно, ведь искать положительные черты характера, а главное – красивые внешние данные у кого-то, как оказалось, гораздо легче. Соцсети пропали из моей жизни, прогулки и желание выходить в свет тоже, ибо тяжесть от того, какие прекрасные люди окружают меня ужасную, падала тяжелым бременем на мои хрупкие плечи. И носила я его так долго, что он успел стать реальной физической частью меня – комом нервов, обид, страхов и ненависти, физически ощутимым и, казалось бы, иногда даже заметным.
Глава 4
КОМ
Постоянное удушье, невозможность говорить и глотать, тяжесть приема пищи, проблемы с дыханием и круглосуточный дискомфорт. Прелести обретенного мной нового фактора какого-то заболевания (по первах неизвестно какого) давали о себе знать изрядно прибавляя все новые и новые симптомы.
Оббегав каждого врача, предложенного Интернетом на запрос “ком в горле мешает есть и дышать”, я уперто отказывалась от последнего и всегда верного варианта – обследования психического здоровья. Мне казалось упасть обратно в эту бездну, с которой я так напористо и тяжко выкарабкивалась, было просто невозможным, ведь дважды в одну реку не входят, а значит, и депрессией болеть дважды не заведено. В глупости своей я откладывала этот аспект в долгий ящик и надеялась, что все само собой как-то рассосется, испарится в воздухе, как и не было ничего. Представлялось мне, что проснусь я однажды утром и кома не будет, ничего не будет, будет счастье и хорошее самочувствие. На то оно и САМОчувствие, что САМО возьмет и нормализуется. А, стоп! Тут ведь немного другая смысловая нагрузка. Упс, перепутала.