– Я знаю, – черная бровь удивленно ползет вверх.
– Откуда?
– Я смотрела видео, – заливаясь румянцем и потупив глаза, говорю я. Кончики губ Доминика подрагивают, но он сдерживается от улыбки.
– И какое ты придумала?
– Мертвые кошки, – он усмехается.
– Это два слова. Ну хорошо.
Подтягивает со стены ремешки на цыпочках, засовывает в них мои руки, потом дергает за них, и я сгибаюсь пополам, смотрю в ковер, руки неприятно тянет, и я повторяю установку, что все выдержу, но мандраж берет свое. Мне страшно.
– Ноги шире! – показывает он, неуклюже раздвигаю, он видит самое укромное местечко, и хоть Доминик видел его не раз, все равно стыд берет вверх.
– Еще шире, – расставила ноги шире плеч. Он нагибается, цепляет мои ноги в какие-то деревяшки, и я не могу свести их вместе, горячее дыхание опаляет кожу.
– Знала бы ты, какой потрясающий вид открывается отсюда, – ойкнула, когда он укусил меня за попу. Доминик ходит сзади меня, я молюсь, чтобы эта экзекуция прошла быстрее, чтобы я смогла выдержать и не воспользовалась стоп-словом.
Вздрагиваю, когда холодная мазь касается ягодиц, контрастируя с горячими ладонями.
– Сначала флоггер, для разогрева, – концы флогера путешествуют по внутренней стороне бедра, и я позорно теку, кусаю губу, пытаясь сдержать стон, когда он невзначай касается интимного места.
Свист…
Удар…
Вздрогнула, скорее, от неожиданности. Я превратилась в слух, пытаясь понять, что мне ждать дальше. Мою реальность замещает темный порочный мир, я слышу свое бешено колотящееся сердце, я превратилась в оголенный нерв и электроимпульсы бегут по телу. Удар сменяется поглаживанием, кожу на ягодицах жжет, промежность пульсирует. «Дотронься до меня», – молю про себя, хотя бы на мгновение ощутить его прикосновение. Но он жестокий, не дает мне получить и толику удовольствия. Хлещет, поглаживает.
А я, ненормальная, теку еще сильнее. Минутная заминка и на мои ягодицы ложится сильный удар, я догадываюсь, что это «кошка». Из меня вырывается крик, слезы бегут по лицу, но они особенные, очищающие. Удар. Еще удар, комок в животе концентрируется в бомбу и при следующем ударе взрывается, разнося по телу невероятное наслаждение. Стенки влагалища сжимаются и разжимаются бесконечно долго, невозможно свести ноги вместе из-за распорки, чтобы, наконец, остановить это, еще чуть-чуть, и я умру, мое сердце просто разорвется.
– Охуеть, Адель, – в голосе Доминика слышу восхищение. -Ты кончила от «кошки». Ты совершенна, моя порочная девочка, – стону, когда его язык касается нежных складочек губок, мое тело закручивает в новый виток.
– Хочу твою попку.
– Как вам будет угодно, хозяин, – мои слова вызывают вымученный стон. Доминик плюет на попку, слюна бежит по ягодицам, его палец ныряет внутрь, расширяя. Потеряв стыд, насаживаюсь сама, я хочу принадлежать ему полностью, даже там. Головка давит на узкий вход, кричу, когда он медленно продвигается. Адская боль смешивается с возбуждением, и я сама подаюсь назад.
– Стой смирно! – говорит Доминик, шлепая по горящим ягодицам.
– Да, хозяин.
– Черт, Адель. С тобой я теряю всю выдержку. Он хватает за цепочку на шее, голова задирается, приступ удушья лишает кислорода, а я мечтаю только об одном, чтобы он двигался быстрее. Шлепки бедер, комната вся пропахла сексом, мой голос только хрипит. Когда он касается клитора, я в очередной раз разлетаюсь на куски, он пульсирует во мне и силы меня покидают, висну на цепях.
Не помню, как он освобождает, как несет мое тело на кровать, втирает в кожу мазь, покрывая поцелуями.
–Я справилась? – устало улыбнулась.
–Ты лучшая саба, Адель.
В теплых объятьях Доминика проваливаюсь в сон.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Прошло три месяца
Старалась до пробуждения Доминика приготовить ему сюрприз. У него день рождения, и я хочу сделать его особенным. Придирчиво смотрела в зеркало, где отражалась соблазнительная красотка в черном кружевном белье. Прицепила чулки к поясу, покрутилась. В этих туфлях на высоких шпильках я сведу его с ума. Поправила на шее чокер с инициалами DL, знак, что я принадлежу своему господину. Я хотела ошейник, как у настоящей сабы, но Доминик сказал, что в Университете меня не поймут. Воспитатель должна быть примерной, правильной.
Захожу в нашу комнату и зависаю на мгновение. Одеяло сползло с Доминика, эти чёртовы кубики, такие твердые на ощупь, будто стальные, рука поднята кверху и бицепсы напряжены. За последнее время я стала распутной, и мне это нравится.