Подросший к этому времени Михаил Фёдорович Романов доводился внучатым племянником Ивану Грозному и двоюродным племянником последнему русскому царю из московской ветви династии Рюриковичей — Фёдору Ивановичу. Это родство явилось решающим аргументом в его пользу, и 3 марта 1613 года юный Михаил Романов получил царскую корону.
В 1619 году было заключено перемирие с Польшей. Филарет, освобождённый из плена, возвратился в Москву, после чего в России на долгие годы перестали созывать Земские соборы. Большинство историков уверено, что вплоть до кончины патриарха в 1633 году именно Филарет правил Россией, а не его сын.
А вы бы, Игорь Владимирович, будучи на месте польского короля, отпустили бы такого человека, как Филарет, точно зная, что именно он станет фактическим правителем страны, с которой вы давно и безуспешно воюете? Причём, между вами заключено всего лишь перемирие, а не мир.
— Что-то не верю я в подобную доброту поляков, — не задумываясь, ответил Лидин.
Монахов только одобрительно хмыкнул.
— После кончины Филарета его сын Михаил ещё двенадцать лет правил самостоятельно. Уже при нём, первом царе из династии Романовых, начал складываться миф, что в Смуте виноваты последствия якобы дурного управления царя Ивана Грозного, тем более, что вступиться за того было некому. Да и Европу эта версия вполне устраивала, так как отлично вписывалась во всю ту ложь, что была придумана на Западе о Грозном.
— Хотите сказать, Илья Ильич, что Романовы переложили собственную вину на того, кого в Европе никто защищать не стал, а на Руси не решился?
— Заметьте: это вновь вы сказали, Игорь Владимирович!
— Ладно, подведём итоги. С Романовыми всё понятно: им было выгодно изображение Западом царя Ивана Грозного кровожадным, сумасшедшим негодяем, разрушившим страну. Борис Годунов был опорочен как интриган и властолюбец, погубивший царевича Дмитрия ради захвата русского престола. Большевикам оправдывать и возвеличивать царей Ивана Грозного и Бориса Годунова было абсолютно не с руки. Но зачем скрывать от народа правду нынешней российской власти?
— Отвечу вам словами Алексея Константиновича Толстого, автора исторического романа об опричниках «Князь Серебряный»:
— Присягу блюдёте, — с досадой произнёс Лидин.
— Блюду, — закрыл тему Монахов. — Так что вы решили, Игорь Владимирович, насчёт романа? Жанр, как мы с вами почти согласились, не проблема. Что касается формы — ну попробуйте составить роман в виде последовательности бесед Бориса Годунова с сыном. Каждая беседа — отдельный рассказ. А роман можно назвать хотя бы так — «Откровения царя Бориса». Как вам такая идея?
— Попробовать, конечно, можно, — с сомнение ответил Лидин. — А как же вы? Ваши коллеги сразу поймут, кто дал мне материалы для романа.
— За меня беспокоитесь?
Илья Ильич улыбнулся.
— Это приятно…
— Не столько за вас, сколько за себя, — честно ответил Лидин. — Сами же сказали: в случае чего уберут обоих.
— Да, уберут, не сомневайтесь, — серьёзно подтвердил Монахов. — Но, во-первых, вы могли и сами прочесть ту книгу до того, как мы её у вас изъяли. Во-вторых, вы напишете и опубликуете художественный роман, а не перевод и уж тем более не сканы оригинала книги Годунова.
У нас сейчас чего только ни печатают — свобода! Ваш роман легко впишется в эту пёструю массу. Всерьёз его мало кто воспримет. А вот если с автором, то бишь с вами, что-нибудь случится, это привлечёт к роману гораздо больше читателей. Нашей службе это совершенно не нужно.
— Но зато нужно той группе в недрах вашей службы, от имени которой вы меня сейчас вербуете…
— Бог с вами, Игорь Владимирович, — возмущённо взмахнул руками Илья Ильич. — Нам гораздо выгоднее сотрудничать с вами и далее, чем использовать вас однократно. Материалов, которые по нашему мнению необходимо обнародовать как можно скорее, у нас на сотню таких, как вы, хватит. Только где ж эту сотню взять? Чем больше вовлечено участников, тем больше вероятность нарушения секретности.
— Ладно, проехали. Но если, как вы сами сказали, мало кто поверит в то, что я напишу в романе, в чём же тогда смысл?
— Курочка по зёрнышку клюёт, Игорь Владимирович. Вот вы сказали что «все знают», как Иван Грозный убил сына. Что это не так, известно в основном только немногим историкам. А простому народу продолжают впаривать ложь, и тот принимает её за истину. Как же нам донести правду до народа, не вступая в прямую борьбу с государством в лице той организации, в которой я состою?