— Вот-вот. — Холодно улыбнулась Зинаида. — Пусть заметочка будет всего лишь небольшая, но с чего-то ведь надо начинать.
И, захлопывая за Лидиным дверь, ядовито прошипела:
— Раз уж ты на что-то большее пока не готов…
Выйдя из редакции, Лидин остановился. Куда теперь? Напротив, через дорогу, отражённым солнцем зазывно сверкал в стёклах окон и дверей книжный магазин. Давно в нём Игорь не бывал, а ведь когда-то чуть ли не каждый день заскакивал. Лидин посмотрел налево — до подземного перехода метров пятьдесят, да потом ещё столько же пилить обратно. Направо, до светофора на перекрёстке, метров тридцать. Получше, конечно, но в такую жару тоже не сахар. И, подождав, пока поток машин несколько поредеет, Игорь решительно бросился через дорогу. Водители возмущённо загудели разноголосыми клаксонами, но он, с ловкостью балетного танцора лавируя между визжащими тормозами иномарками, благополучно пересёк шоссе и ворвался в кондиционерную прохладу магазина.
Лидин не стал задерживаться у заваленных развлекательным чтивом прилавков и сразу же направился к небольшому отделу, где были выставлены на продажу книги коломенских авторов. Их обложки не пестрели полуобнажёнными блондинками, драконами или окровавленными мордами вампиров. Большую часть составляли краеведческие сборники, рекламные буклеты, карты города и района, путеводители, а также однообразные высокие, толстые тома альманаха «Коломенский текст» аж за семь последних лет. Далее шли тощенькие авторские сборники стихов, а уж проза вообще терялась, оттеснённая куда-то на задворки.
Много лет назад, увидев на полке книжного магазина объёмистый том первого выпуска «Коломенского текста», Лидин не поверил собственным глазам и искренне позавидовал его авторам: такое дело провернули — собрались, договорились, отобрали тексты, нашли спонсоров и издали сборник! А уж когда через год вышел второй номер, Игорь сразу же загорелся мечтой напечататься в появившемся в родном городе альманахе. Но никаких контактных данных в журнале указано не было: ни адреса редакции, ни телефона. Вот тут и пригодились Лидину его связи в редакции «Коломенской правды». Он встретился с автором заметки о выходе в свет очередного выпуска нового коломенского ежегодника и узнал у того номер домашнего телефона Главного редактора.
Эдгар Иванович Мыльников тогда ещё не был «столпом коломенского общества», не забурел во славе и почёте и дал согласие на встречу сразу же, не ломаясь и не выискивая свободное окно в своём напряжённом рабочем графике. Однако терять время на поездку в офис ради встречи с возможным автором альманаха Мыльников не пожелал и дал Лидину адрес своей квартиры, предложив либо прислать тексты по почте, либо принести их лично.
— Если меня не будет дома, оставьте рукопись в почтовом ящике, — напоследок сказал Эдгар Иванович и положил трубку.
Охваченный радостным нетерпением, Игорь отложил все дела, распечатал на принтере три лучших на тот момент рассказа и поспешил по указанному адресу. На звонок долго не открывали, и Лидин уже повернулся, чтобы пойти к почтовым ящикам, как в глазке что-то мелькнуло, замок вдруг щёлкнул, и дверь открылась. Август в тот год был жарким, но всё же Игорь не ожидал увидеть перед собой высокого матёрого мужика в длинных семейных трусах и майке.
— Вам кого? — хмуро спросил мужик.
— Вас, наверно, — выдавил из себя Игорь. — Вы — Эдгар Мыльников?
— Ну, я, — неприязненно ответил мужик. — А вы — кто?
— Я — Игорь Лидин, мы с вами пару часов назад разговаривали по телефону, помните? Вот, принёс свои рассказы…
— А-а, — прояснел лицом Мыльников и, чуть поколебавшись, распахнул дверь пошире. — Проходите на кухню. Разуваться не обязательно. Вот сюда. Посидите пока, мне надо там закончить…
Поставив перед Игорем стакан и литровую пластиковую бутыль холодной жёлтой газировки, Эдгар Иванович ушёл в комнату, прикрыв за собой дверь кухни. Послышалась какая-то возня, явно возмущённый женский голос, и вскоре Мыльников кого-то выпроводил из квартиры.
Ещё через пару минут он пригласил Лидина в комнату. На обычном письменном столе рядом с портативной пишущей машинкой стояли полупустая бутылка шампанского и пара высоких бокалов, лежала початая коробка шоколадных конфет, в пепельнице дымилась недокуренная сигарета с отчётливым следом от губной помады на длинном фильтре.
— Присаживайтесь, — указал Мыльников на явно только что собранный диван, небрежно бросив скомканную простыню и пару подушек в кресло. — Я сейчас.
Он брезгливо затушил тлеющий окурок, ловко подхватил одной рукой бутылку и бокалы, в другую взял коробку конфет и отнёс всё на кухню, принеся взамен всё ту же запотевшую бутыль газировки и стаканы.