Следователь покачал головой:
— Ошибки, к сожалению, нет. А в опознании нет необходимости. Для вас, я думаю, это стало бы страшным испытанием, но, к счастью, в ее сумочке нашлись документы. Личность ее по ним установили. Да и отпечатки пальцев Аллы Георгиевны имелись в нашей картотеке. Нам сейчас гораздо важнее установить ее контакты. Я начал с вас. Не только потому, что вы ей звонили — там были и другие неотвеченные звонки, — а еще и потому, что среди документов у нее нашли фотографию, где вы вместе в обнимку. Сопоставив ваше лицо на фото с изображением, установленным в телефоне на абонента, я пришел к выводу, что вы были в хороших отношениях. И теперь вижу, что не ошибся.
— Не ошиблись. — Аглая опустила голову, крепко стиснув обеими руками стакан. Слезы снова потекли по щекам.
— Аглая… вот. — Следователь положил перед ней на стол карточку. — Если вспомните что-то важное прежде, чем мы с вами снова увидимся, звоните мне, хорошо?.. Может, вас проводить?
— Не надо, — в очередной раз всхлипнув, она мотнула головой. — Хочу пройтись одна.
Пройтись Аглая действительно хотела по празднично освещенной набережной, где, заглушая мерный рокот моря, звучала музыка и гуляли веселые компании. Атмосфера летнего вечера с его томной праздностью могла успокоить натянутые Аглаины нервы. Потом, она понимала это, надо будет позвонить шефу и договориться с ним о встрече, чтобы рассказать ему, что все пошло не так, как они ожидали. Но не прошла Аглая и половины пути, как шеф позвонил ей сам.
— Ты сейчас где? — спросил он. — Нам надо поговорить.
Аглая сказала ему, куда подъехать, после чего свернула с набережной на сосновую аллею. Тут народа было поменьше — в основном сидели парочки на скамейках. Аглая торопливо прошла мимо них, полуприкрытых пушистыми пицундскими соснами, свернула на тропинку и перепрыгнула через выложенное плиткой русло небольшого ручейка, желая срезать путь. Но шеф уже ждал ее, стоя возле машины с потушенными фарами.
— Здрасьте, — кивнула ему Аглая. — Хотелось бы сказать «добрый вечер», да только не добрый он нисколечко.
— Это точно, — сказал шеф. — Садись в машину, — и первый, подавая ей пример, вернулся в салон. А как только Аглая заняла место рядом с ним, сразу приступил к делу: — Алку сегодня нашли.
— Вы-то откуда знаете? — спросила Аглая.
— Есть свои источники, — отмахнулся шеф. — А для тебя это, похоже, тоже не новость?
— Не новость, — подтвердила Аглая. — А вот для вас у меня новостей целая куча. Если бы вы не позвонили, я бы сама это сделала, только чуть позже. Ко мне на работу сегодня следователь приходил.
— Вот черт! — выругался шеф. — Я как раз хотел обсудить с тобой, что ты будешь ему рассказывать. Опоздал. И что ты ему там наговорила?
— Это как раз не самое главное, — заявила Аглая. — Куда важнее то, что я узнала от него. Им известно, что Аллочку на пустырь привезли уже после смерти, пытаясь обставить все как несчастный случай.
— Откуда известно? Уж не от тебя ли? — Вскинув голову, шеф с подозрением уставился на Аглаю. Но ее его пристальный взгляд не смутил.
— Да вы столько ляпов, оказывается, наделали, что, надумай я все разболтать, меня бы уже и слушать не стали: незачем, — напустилась она на шефа. — Во-первых, машина. Могу вас обрадовать, у них есть отпечатки шин. Во-вторых, какой дурак Аллочку переодевал? Вы же ей лифчик умудрились надеть наизнанку! В-третьих, по не пострадавшей и почти не испачканной одежде они и без меня разобрались, что Аллочку после смерти переодели. В-четвертых, на пустыре вокруг нее не было ни кровинки, в то время как должно было быть… сами помните. В-пятых, опять же по отсутствию крови было установлено, что рану на виске Аллочка тоже получила посмертно. А в-шестых, по оставленным на теле следам от зубов было сразу установлено, что ее атаковала никакая не стая, а одна большая собака. И она не потрудилась оставить после себя никаких следов возле тела, в то время как какие-то мужики вокруг натоптали, не поленились. Этого вам хватит? Потому что, может, и еще что-то есть, да только я упустила из вида. А вообще вы следователю для его полного счастья забыли только свою визитную карточку на пустыре уронить.
— Отпечатки шин, говоришь? Завтра же колеса сменю.
— Только эти спрячьте где-нибудь, а не пытайтесь продать, — посоветовала Аглая. — А то такая экономия может слишком дорого обойтись.
— Не держи меня за дурака, — огрызнулся шеф.
— Речь не о глупости, а о жадности, чем вы грешны, сами знаете. А между тем раскошелиться теперь придется не только на колеса.