— Тебе просто повезло, что песок был слишком вязкий. Поэтому он тебя не... — Ревэл прикусил язык, осознав вдруг, что сболтнул лишнее.
И только поэтому я задумалась над его словами.
— Я тебе об этом не рассказывала.
— Ты просто забыла.
Шаткий довод!
Дискуссия была закрыта, но я не успокоилась, пока не выяснила правду, пройдя через безрадостный лабиринт догадок и осознаний. В конце концов я встретилась с Мэллоу, подтвердившим то, что остальным было давно известно: это Ревэл напал на Пли!
Из-за него я стала одержима. Он покушался на жизнь собственного отродья. Некоторые демоны поглощали своих «детей» сразу после их рождения, некоторые даже нарочно копили энергию два века, чтобы потом произвести на свет любимое «лакомство». При мысли об этом меня передергивало: это все равно что пожирать младенцев.
Но Ревэл напал на Пли, когда ее возраст насчитывал уже несколько столетий. Позже Шок расскажет мне, что это была месть.
Нет смысла говорить, как я кричала и плакала. Но Ревэл ни разу не вышел из себя, сохраняя завидное хладнокровие. Более красноречивого доказательства и не требовалось: на меня ему было наплевать, он выполнял задание.
Векс приказал, и Ревэл соблазнил меня. Все было ложью! Демонам требовалось, чтобы я переехала в Нью-Йорк и жила под защитой клана. Мною просто манипулировали, как ничего не значащей марионеткой.
И вот теперь я пришла к Ревэлу за помощью, а он ведет себя так, как будто всегда знал, что такой день обязательно наступит. Но я больше не собиралась играть в его игры.
— Могу я оставить Шок здесь? Ты позаботишься о ней, пока я не найду безопасного места? Обещай, что никому о ней не скажешь.
— А что, твою лачугу наконец спалили дотла?
— Почти.
Ревэл перевел взгляд на Тео, сухо заметив:
— Я должен знать больше.
— Ничего ты не должен знать, кроме того, что, если тронешь сестру, я тебя прикончу.
Он колебался, но я с твердой решимостью смотрела ему в глаза. Я действительно без особой охоты шла к нему. За ним тянулся шлейф дурной славы из-за имевшейся у него базы данных о шпионах среди людей и демонов. Он всегда был в курсе событий и продавал информацию, чтобы получить еще больше компромата. Не хотела бы я, чтобы мои неприятности стали для него еще одной разменной монетой. Либо он согласится на мои условия, либо мне придется кочевать с Шок из отеля в отель, пока не подвернется вариант получше.
— Элэй, — пожурил меня Ревэл, насмешливо улыбаясь, — нам нечего делить. Разумеется, я позабочусь о Шок. Если не ради твоего, то ради ее блага.
Я облегченно вздохнула, но не смогла заставить себя поблагодарить этого мерзавца. Кланяться в ножки ему я не стану. Ни за что на свете. Пусть уважает мою волю и опасается последствий, если осмелится нарушить слово.
Ревэл прошел к двери и, нажав на кнопку, отдал тихий приказ. Пока он возвращался, в комнату вошел человек весьма плотного телосложения.
— Отнеси Шок в Зеленую комнату, — велел хозяин и, обернувшись ко мне, добавил: — Идем, проверишь все сама.
Тео он предложил подождать здесь.
Мой спутник напрягся, но мне необходимо было поговорить с Ревэлом без свидетелей и начистоту.
— Ты не обидишься? Я скоро вернусь.
— Я подожду, — ответил он, пропуская охранника к Шок.
Голова той безвольно повисла, едва верзила поднял ее на руки.
Одарив Тео благодарным взглядом, я поспешила за Ревэлом. Было страшно это признавать, но мой друг оказался в положении канарейки, которую берут в угольную шахту. Шахтер, если птаха задохнулась, понимает, что надо быстро делать нога из забоя, а я, если с ним что-то случится, буду знать: обитель Ревэла небезопасна для Шок. К несчастью, все, чем я сейчас располагала, было зыбкое слово этого патологического вруна.
ГЛАВА 8
За дверью, прятавшейся в дальнем углу гостевого зала, находилась лестница, спиралью уходившая наверх, в длинный коридор. У последней ступени два молодых человека в шортах, перебрасываясь шуточками, спорили о том, когда состоится следующая партия в теннис. Коридор вел сквозь еще одну гостиную, с более интимной обстановкой. Молодая студентка облюбовала для чтения один подоконник, а юноша, на вид еще совсем подросток, — другой. Дерево пахло по-старинному, воском, и я сразу представила армию слуг в белых перчатках, неслышно перемещающихся между закрытыми дверями, поддерживая всюду чистоту и безукоризненно исполняя приказания.
Коридор упирался в стену из закаленного стекла: за нею слышались смех и громкие голоса. В крытом бассейне плескались обнаженные тела. Он был выложен мозаикой из голубого, зеленого и белого стекла. Чашу с водой огибала панорамная фреска: залитый солнцем сельский пейзаж с кипарисами и виноградниками.