Всё это девчонка разнюхала сама: конспиратор из её родительницы был тот ещё, так что раскусить её было делом нехитрым. Уткнувшись мне в плечо, Лера тоненько, по-детски всхлипывала. А я сидела, как кирпичом ушибленная, и машинально гладила её по голове. Я была слишком занята, чтобы замечать, что творится у меня под носом. Крутилась, забыв о еде и отдыхе, искала источники дохода — ради них ведь, ради Наташи и детей. Даже уже присмотрела несколько вариантов. В двух местах меня уже были готовы взять. Думала, у нас семья, а оно вон как оказалось...
Наташа разрыдалась и во всём созналась. Что я сделала? Никогда не угадаешь. Вместо того, чтобы выставить её пинком под зад в одних тапочках, наплевав на её диабет и гипертонию с варикозом, я разменяла свою трёхкомнатную квартиру на двушку и однушку. К Никите с Лерой я успела привязаться и не хотела, чтоб они оказались на улице по вине своей алчной и недалёкой мамаши. Двушку я оформила на Леру: делать такой подарок Наташе было бы слишком великодушно даже для моих отформатированных «фильтрами доброты» мозгов. В однушке я поселилась сама. Сейчас я в ней и продолжаю обитать. Наташа после нашего разъезда была послана на три весёлых буквы. Лерка параллельно с учёбой пошла на подработку, завела карточку для безналичных расчётов — на неё я ей подбрасывала денег на продукты, больше не желая иметь с её маман никаких финансовых контактов.
Мне трудно объяснить всю эту историю. Семью хотела, ага... Наверно, мне проще списать это на некий вывих в мозгах, который не до конца вправило даже грамотно подобранное Софией Наумовной лечение — проще для моего самолюбия, ведь неприятно и досадно осознавать себя, в моём уже не юном возрасте и с моим приличным жизненным опытом, наивной идиоткой. С одной стороны, недуг действительно может делать человека временами неразумным, импульсивным, слишком оптимистичным, уязвимым для сомнительных личностей, а с другой — лопухнуться может кто угодно. Но, согласись, удобнее в своих ошибках винить болезнь, а не себя.
С Лерой и Никитой я иногда общаюсь и сейчас: на удивление неплохие ребята выросли у такой-то мамаши. Обворожительная Натали кое-как сама зарабатывает себе на лекарства — трудится в блинной забегаловке. Она находится в активном поиске надёжных рук для своих ста тридцати килограммов счастья, а по последним сведениям от Леры, даже, кажется, уже нашла любителя счастья крупным оптом.
Уже год мои мозги работают в нормальном режиме — судя по всему, это ремиссия. Но хрен его знает, как долго она будет продолжаться. Таблетки принимаю профилактически: Софию Наумовну я уважаю и слушаюсь, она плохого не назначит, в отличие от тех коновалов, которые чуть не превратили меня в растение.
Депрессия — это плохо, все об этом знают. И думают, что полёт на крыльях эйфории — это весело и круто. Отличное настроение, энергия бьёт ключом, жизнь прекрасна, голову распирает от гениальных идей и наполеоновских планов, а вдохновение прёт так, что впору смирительную рубашку ему надевать. Казалось бы — наслаждайся!.. Работай! Покоряй вершины! Ага, как бы не так. Энергия-то ключом бьёт, да вот только... разводным и по голове. Обратная сторона этой медали — потеря критического отношения к реальности. Можно переоценить свои силы, а вот опасность — недооценить. И совершить непоправимую ошибку. Можно пойти на неоправданный риск и потерять кучу бабла. Можно рвануть на свершение подвигов, но на самом деле наломать таких дров, которые потом вовек не раскидать по поленницам. А если соратники твои грандиозные идеи не поддерживают, пытаются вразумить и намекают, что ты бессмысленно и беспощадно ведёшь весь бизнес прямым курсом в задницу, ты бьёшь кулаком по столу и указываешь несогласному на дверь, видя в нём врага и вредителя. Так я потеряла одного из лучших своих помощников, и я его не виню: он не понимал, что со мной происходит, никогда с таким не сталкивался.
Да в конце концов, тебе может стукнуть в голову, что ты — сверхчеловек и умеешь телепортироваться, а потому не нуждаешься в сигналах светофора. Правильно, пошли они в жопу, эти ПДД!
Нет, ни разу это не весело.
В собственных руках я своё выпестованное детище не удержала. Вдумайся только: я начинала его, когда была немногим старше тебя. Это чёртова куча времени, сил, средств, нервов! И всё это я потеряла, потому что башня моя пошатнулась... Нет, не представить тебе масштаб этого лютого пи*деца. Говорят, покуда человек жив, не всё потеряно. Не знаю... Может, и так. Но для меня это была страшная утрата и печальный откат назад, с которым очень тяжело и больно смириться. Больно для самолюбия, губительно для самоуважения. Потерять всё, чего достиг — это удар, от которого не всегда можно оправиться.