После этого мистер Маранзано представил меня всем сидящим за столом: «Это Джо Каго» — по имени, под которым я был известен большинству парней[12]. Затем он предложил занять мне пустовавший стул справа от себя. Когда я сел, вслед сели все остальные. Кто-то положил на стол передо мной ружье и нож. Помню, что ружье было 38 калибра, а нож походил на кинжал. После этого Маранзано предложил всем снова встать, все мы подняли руки, и он сказал какие-то слова по-итальянски. Затем мы вновь сели, и он обратился ко мне все еще на итальянском и дал объяснения по поводу ружья и ножа. «Это означает, что твоя жизнь связана с ружьем и ножом». В следующий момент он спросил меня: «Каким пальцем ты стреляешь?» Я ответил: «Этим», — и поднял указательный палец правой руки.
Я все пытался понять, что он при этом имел в виду, когда он сказал мне сложить ладони пригоршней. Тут он положил в них комок бумаги и поджег его спичкой, а мне приказал повторять за ним, пока я перекатывал горящую бумагу в руках: «Я буду сожжен таким же образом, если предам тайны нашей «Коза Ностры». Все это совершалось на итальянском языке. На английском «Коза Ностра» означает «Наше дело». Она превыше всего — нашей кровной семьи, нашей религии, нашей страны.
После этого мистер Маранзано сказал: «Нынешнее время — время войны, а потому я буду краток. Существуют две наиболее важные вещи, которые ты должен запомнить. Вбей это себе в голову. Первая заключается в том, что предательство тайн «Коза Ностры» означает смерть без суда и следствия. Вторая, — насилие над чьей-либо женой из членов означает смерть без суда и следствия. Посмотри на них, восхищайся ими и действуй с ними».
Впоследствии я понял, что это делалось из-за того, что иногда в прошлом, если босс позарился на жену «солдата», он должен был убить несчастного мужа, независимо от того, хотелось ей этого или нет. Теперь мне разъяснили, что это не является обычным делом, и одного раза достаточно. Верно?
Мистер Маранзано затем скомандовал: «Всем встать. Выбросить пальцы от нуля до пяти». Все парни вокруг стола одновременно выбросили свою правую руку. У некоторых все пальцы были зажаты, у других выброшено по два или три пальца, максимум, естественно, пять. Когда все пальцы были выброшены, он начал их считать. Я забыл, сколько их оказалось. Допустим, сорок восемь. Тогда мистер Маранзано, начиная слева с первого от него человека, стал считать находящихся вокруг стола и, когда он дошел до цифры сорок восемь, она выпала на Джо Бонанно, известного также как Джо Банан. Когда Маранзано увидел, на кого выпал номер, он заулыбался и сказал мне: «Итак, Джо, это твой гомба», это означало, что он был своего рода моим крестным отцом и был за меня в ответе.
Тут Джо Банан тоже заулыбался, подошел ко мне и сказал: «Протяни мне тот палец, которым ты стреляешь». Я протянул ему палец, и он уколол кончик пальца иглой и давил до тех пор, пока не пошла кровь.
Когда это произошло, мистер Маранзано объявил: «Эта кровь означает, что теперь все мы — одна «семья». Другими словами, мы все повязаны друг с другом. Затем он мне объяснил, каким образом один член способен распознать другого. Если я где-то нахожусь вместе с другом, который является членом, и я встречаю другого друга, который является членом, но оба они не знакомы друг с другом, я говорю: «Хэлло, Джим, познакомься с Джоном. Он наш друг.» Однако в другой ситуации, когда третий парень просто друг, но не член, я говорю: «Джим, познакомься с Джоном. Он мой друг».
Наконец, церемония завершилась, и все заулыбались. Я думаю, она заняла около десяти минут. Я отхожу и освобождаю стул следующему, которым оказался Никки, и вся процедура повторяется заново. Затем приходит очередь Сэлли.
После этого ружье и нож были убраны со стола, и мистер Маранзано приказал внести еду. Я не заметил ни одной женщины в доме.
Я решил, что не время совать свой нос повсюду. Мужчины вокруг стола, являвшиеся членами, принесли еду на больших подносах. Сначала подали спагетти. Затем принесли цыплят, всевозможные мясные блюда, в том числе телятину. Было много виски и бутылей вина в плетеных корзинах, но никто чрезмерно не пил. Во время еды Сэлли, Никки и я, став новыми членами, разговаривали между собой в основном о том, как это здорово быть в организации и как мы будем отдавать все силы общему делу.
После кофе мистер Маранзано поднялся и объявил: «Мы собрались здесь все вместе потому, что Джо Массерия приговорил к смерти всех кастелламмарцев. В то же время вы, ребята, ввязались в это дело, потому что он несправедливо убил Рейна. Теперь мы все, как один. Нас мало здесь, но через месяц нас будет четыреста-пятьсот человек. Нам придется напряженно потрудиться. Реальность — против нас. У наших противников много денег, и пока они развлекаются, мы будем питаться скромно. Вы все будете проживать в разных квартирах по всему городу. У нас будут наблюдатели на улицах. Эти наблюдатели получат номер телефона нашей основной штаб-квартиры. Штаб-квартира будет иметь все ваши телефонные номера. Если звонок последует из Бронкса, например, о том, что кто-то появился в поле зрения, то в квартире, которую мы имеем в Бронксе, должен раздаться звонок. И когда вы получаете такой звонок, вы должны действовать без промедления. Каждый из новых членов будет проживать с тем, который знает врага в лицо. Естественно, вас снабдят фотографией Массерия. Он — самый главный. Я хочу сообщить вам, что дело на Пелхэм Парквэй привело их в замешательство. Они недоумевают, каким образом нам удалось узнать об их сходке, и это наше преимущество. Они уже не знают, кому могут доверять. Мы должны сосредоточить наши усилия на том, чтобы добраться до их главных боссов и взять самого Массерия. Ни о каких сделках с Массерия не может быть и речи. Война будет продолжаться и десять лет, если мы не сумеем достать его».
После завершения нашей встречи Громила взял меня и Сэлли на квартиру, которая была подобрана и обставлена для нас на Ривер Парквэй в Бронксе.
В конце 1930 года и в течение 1931 разбушевалась Кастелламмарская война, и прежде чем кровавый период ее завершился, около шестидесяти трупов было найдено на улицах Соединенных Штатов. Хотя она и велась в общегосударственном масштабе, наиболее беспощадная борьба происходила все же в Нью-Йорке между силами Маранзано и Массерия. Свой первый звонок к действию Валачи получил, как он сам это назвал, «ни свет, ни заря» — около пяти часов утра; наблюдавший по телефону сообщил, что два человека Массерия, Джозеф Рао и Большой Дик Амато, вместе с двумя девицами находятся в ресторане «Помпеи» в Гарлеме.
Большего удовлетворения Валачи не мог испытать. Как ему стало известно, Рао был одним из тех, кто стоял за спиной у авантюристов, которых Валачи возил на машине как членов ирландской группировки во время инцидента со стрельбой несколько лет тому назад, что принесло ему впоследствии массу неприятностей. Валачи и Шиллитани немедленно поехали к ресторану. Они прибыли в тот момент, когда Рао садился в машину со своей девицей. Валачи остановил свой автомобиль рядом с машиной Рао. «Кончай с ним», — скомандовал Валачи, но Шиллитани, вскинув свое ружье, «застыл в этой позе». Он забыл снять предохранитель на своем оружии. Взбешенный, Валачи выхватил пистолет и четырежды выстрелил в Рао, который уже убегал по улице. «Я был вне себя от того, — вспоминал Валачи, — что не мог прицелиться. Один выстрел достал его, угодив в зад, но этого было явно недостаточно, чтобы его остановить». И, так как публика стала выскакивать из ресторана, Валачи был вынужден тут же уехать со все еще целящимся в никуда несчастным Шиллитани. Даже в компании более опытного Стива Рунелли удача Валачи не получила положительной оценки.
Я был переведен на квартиры на Ривер Парквэй в Бронксе непосредственно в штаб-квартиру мистера Маранзано, расположенную в Йонкерсе. Нам сказали, что мы должны следовать за ключевыми фигурами Массерия, а не размениваться на мелкоту. Этот тот путь, на котором война может быть выиграна быстро.
Однажды Стив Руннели и я проезжали по Гарлему, когда Стив заметил человека, ехавшего в «линкольне» навстречу нам. Он приказал мне быстро развернуться. «Кто это?» — спросил я, и он ответил: «Это один из крупных боссов противника». Я сделал несколько маневров и приблизился вплотную к «линкольну». Когда я поравнялся с «Линкольном» справа, Стив дал по нему одиночный выстрел, и я увидел, как этот человек упал; позднее я узнал, что его звали Пол Гамбино. Я пытался сказать Стиву, что сомневаюсь в том, что он убит, но Стива после выстрела охватила паника и он стал кричать: «Жми на газ! Жми на газ!» Я был обескуражен. Эти парни из группировки всегда выражались высокопарно, но когда приходило время действовать, они сникали. Когда я пытался уйти, то задним бампером своей машины зацепился за его передний бампер. И в такой сцепке проехал почти пол-квартала, прежде чем мне удалось освободиться. Стив при этом все время орал: «Черт побери, сматывайся отсюда!»
12
Когда Валами был ребенком, он выделялся в своем окружении тем, что умел мастерить самокаты из деревянных тарных дощечек. За это он получил прозвище Джо Карго, которое впоследствии в его уголовной карьере было преобразовано в Каго.