Валачи стал заниматься автоматами для игры в китайский биллиард, но это было временным решением проблемы. Самое большое, что он мог на них заработать, было двести долларов. Свои автоматы он приобрел у оптового торговца, который предложил создать ассоциацию для контроля за местами их установки на Манхэттэне. Это показалось Валачи заманчивым, но он все еще не был уверен относительно своего положения в «Коза Ностре» после убийства Джо Хозяина и других его парней. Во время одной из наших бесед он с горечью вспоминал: «Я не должен был высовываться, так как старик обезумел, пытаясь контролировать все и вся».
В конце концов Валачи и Бобби Дойл обратились к Вито Дженовезе за разрешением подключиться к уже отлаженной «лотерее» или «страховке», как еще называли. «Лотерея» является, возможно, одной из самых примитивных массовых азартных игр. Название образовалось от дешевых страховых полисов, которые оформлялись в конце двадцатых — начале тридцатых годов, потому что игра в «лотерею» походила на получение такой страховки. Единственное, что нужно сделать играющему, это выбрать сочетание из трех цифр от 000 до 999, которые образуют выигрышную комбинацию в каждый конкретный день. С точки зрения математики, шансы на выигрыш равны естественно, 1000:1, однако реально это соотношение равно 600:1, а чаще и того меньше.
Выигрышная комбинация определяется в различных районах страны по-разному: вращением колеса, количеством долларов на товарной бирже в день тиража, результатами заранее условленного забега на ипподроме и так далее. Когда Валачи включился в это дело, в Нью-Йорке действовала своя собственная система, в основу которой была положена игра на скачках. Выигрыш, место и порядковые номера первых трех скачек суммировались, и первая цифра левее точки, отделяющей десятичную дробь от целого числа, становилась первой цифрой выигрышной комбинации; так, если результат равнялся 189.40 доллара, то «9» являлась первой цифрой. Такой же порядок применялся в отношении четвертого и пятого забегов для определения второй цифры, а на основе шестого и седьмого выявлялась последняя цифра.
Эта многоступенчатая система подбора выигрышной комбинации в Нью-Йорке предусматривает возможность различных вариантов «лотерей». Один из них называется «одинарной» игрой, когда игрок может делать ставку на отдельные цифры вместо всех трех сразу. Выигрыш выплачивается в соотношении 1:7. Для банкира «лотереи», такого, как Валачи, этот вариант имел особые преимущества. Если, например, первые две цифры выигрышной комбинации равнялись 58, то он быстро просматривал все записи, зафиксированные мелом на доске для данной конкретной игры. «Я принимал во внимание только ставки в двадцать пять центов и выше, — рассказывает он, — и не морочил себе голову десятицентовыми. Я выбирал из списка все записи, начинающиеся на 58. Мне везло, если таких записей не находилось. Мог быть вариант, когда на доске я обнаруживал цифру 580, но она не часто встречалась, и тогда я еще шел на риск. Однако были возможны ситуации, когда многократно указывалась цифра 589, и я бы разорился, совпади она с выигрышной комбинацией. Поэтому, чтобы подстраховаться, я выставлял пару сотен, или сколько там было нужно, на цифру 9 в банке для одинарной игры. Другими словами, я уходил от невыгодного мне варианта. Я все-таки рассчитывал, что девятка не выпадет, а если это и случится, то одинарной игрой хотя бы возмещу свой проигрыш.
В течение многих лет «лотерея» была наиболее популярной игрой у людей с низким уровнем доходов. Однако, к большому неудовольствию итальянского преступного мира, Голландец Шульц, знаменитый пивной король времен «сухого закона», первый сообразил, какое состояние можно было бы заработать, если объединить этот рэкет в один гигантский бизнес. И тогда, и сейчас, нигде эта игра не была столь популярной, как в Гарлеме. Когда там объявился Шульц, в этом районе существовало более тридцати соперничающих друг с другом банков «лотереи». Он объединил их в одно целое. Методы Шульца были просты. Прежде всего он терроризировал независимых банкиров, вынуждая их платить ему за «охрану». Затем, когда они были основательно запуганы, Голландец прибирал их бизнес к рукам. «Для поддержания мира», как это назвал Валачи, Шульц взял к себе Чиро Терранова, который все еще являлся главным гарлемским мафиози. Он как бы стал младшим партнером Шульца. В городе работали еще два крупных «лотерейных» банка, созданных Вилли Моретти и двумя братьями из «семьи» Гальяно — Стефано и Вито ла Салле, но организация, созданная Шульцем, была намного могущественнее.
Валачи потребовалось благословение Вито Дженовезе, прежде чем его допустили в организованные структуры «лотереи». И хотя некоторые независимые или, как их охарактеризовал Валачи, «незаконные» банки продолжали существовать, они не только не могли участвовать в определении выигрышной комбинации, но и часто выплачивали деньги за использование этих комбинаций. Более того, они в отличие от организации, были не в состоянии оградить себя от потенциального риска крупных проигрышей и не могли позволить себе создать систему общей безопасности.
Даже в условиях «организованной лотереи» начальный период не был особенно простым для Валачи. Он слишком поздно пришел в «Коза ностру», чтобы, подобно многим другим мафиози, иметь возможность получать деньги от незаконной торговли спиртным, которые впоследствии использовались для создания преступных структур в промышленности и профсоюзах, а также для приобретения недвижимости и развития игорного бизнеса после снятия на него запрета. Хотя при длительной игре владелец «лотереи» имеет фантастическое преимущество над своими клиентами, все же время от времени ему приходится нести убытки. Валачи постигал это через собственный горький опыт.
Мы с Бобби работали всего около трех недель, стараясь понемногу кое-что сделать и надеясь, что нам удастся избежать значительных убытков. И вот один раз выпали номера, которые потянули 12 или 14 долларов на ставку, по-моему, 14. После того, как мы рассчитались с нашими «инспекторами» и «шестерками», у нас осталось всего около 1700 долларов. Сверх того еще пару тысяч имелось в банке. Можете представить, сколько мы были должны отдать. Мы проиграли 8400 долларов. Это довольно много по тем временам. Я не знал, что делать. Я заехал к Вилли Моретти и сказал ему:
— Завтра я перевезу свою жену в твой дом. Поддержи ее.
— Что случилось? — спросил Валачи.
— Я скажу тебе, что случилось. Мы обанкротились. Нам нечем платить.
— Ладно, — сказал Моретти, — никому ничего не плати. Попробуй потянуть резину.
И вот вечером, когда пришли «шестерки», мы сказали им, что пока ничего точно сказать не можем, но возникли проблемы, и выплата выигрышей откладывается на двадцать четыре часа.
После того, как на следующий день были зарегистрированы ставки, Вилли позвонил и попросил назвать пару нежелательных для нас номеров, по которым мог выпасть самый крупный выигрыш. Понимаете, он собирался забрать их у нас, чтобы мы не слишком много проиграли и имели лучшую возможность расплатиться за предыдущий день. Но это оказалось непросто. Он обзвонил другие конторы и сказал: «Послушайте, ребята, кое-кто из наших друзей может разориться. Вам не подойдут эти номера? Они вашу игру не испортят?»
Но у остальных контор тоже было много ставок на эти номера, и мы дали Вилли следующую нежелательную цифру. Чему быть, того не миновать. Вилли сообщил нам, что он лично ими займется. Он сказал, что покроет пять долларов с каждой ставки, но попросил рассматривать это как исключение. Мы весь день умирали от страха, пока все не обошлось. На этот раз нам повезло, но повезет ли в следующий? Игра, которую мы вели скорее походила на русскую рулетку, а не на «лотерею».
Босс «семьи», к которой принадлежал Валачи, Счастливчик Чарли Лючиано, выручил его из беды. У Лючиано умер отец, и Валачи пришел на поминки. Там к нему подошел Счастливчик и сказал: «Эй, Джо Каго, выше нос!».