Использование осведомителей, подобных Джианнини, постоянно ставит правоохранительные ведомства перед дилеммой — стоит ли предоставляемая ими информация того, чтобы закрывать глаза на их делишки?
В 1950 году Джианнини уехал в Европу для осуществления сразу двух своих проектов. Первый был связан с контрабандой американских медикаментов (сульфамидные препараты и пенициллин) в Италию, где экономика еще не оправилась после войны и сохранялся высокий спрос на лекарства. Не меньшим спросом в то время, как в Италии, так и во Франции, пользовались доллары. Джианнини не жалел сил, чтобы удовлетворить его при помощи фальшивых банкнот, конечно. Он намеревался пустить часть доходов от этих операций на закупку героина для дальнейшего сбыта последнего в США, что принесло бы еще большую прибыль. Во время своего пребывания в Европе, где Джианнини жил в окружении многочисленных любовниц, в Неаполе он вступил в контакт с Лючиано и начал подкармливать Бюро по борьбе с наркотиками информацией о различных аспектах наркобизнеса, который практиковал депортированный мафиози. Тем временем у начальника европейского филиала Бюро Чарльза Сирагусы при помощи других источников начала складываться картина, касающаяся замысловатых контрабандистских планов самого Джианнини. Назревала необходимость решать, что же делать с этим образцовым информатором.
Затем случилось неожиданное. Итальянская полиция вдруг арестовала Джианнини по обвинению в операциях с фальшивыми долларами и посадила в тюрьму, где он должен был дожидаться суда.
Джианнини ухитрился послать оттуда Сирагусе весточку, в которой живописал грязь, духоту, мух, клопов и другие особенности своего нового окружения, а также требовал, чтобы Бюро по борьбе с наркотиками организовало его освобождение. Но в это же время выяснилось, что Джианнини из своей камеры пытается устроить переправку в Штаты по крайней мере 10 килограммов героина. Поэтому Бюро решило не спешить с освобождением Джианнини и тем самым заставить его несколько поумерить свой пыл. В отчаянии Джианнини написал еще одно письмо Сирагусе, где он особенно упорно ссылался на переданные им сведения о Счастливчике Чарли. Хотя Валачи не знает, как именно Лючиано узнал о его сотрудничестве с полицией, следует помнить, что у «Козы ностры» тоже были источники разведывательной информации. Вероятно, упомянутое письмо Сирагусе и выдало Джианнини.
В конце концов, он предстал перед судом, но после того, как главный свидетель по делу о фальшивой валюте внезапно отказался от данных им показаний, Джианнини был освобожден за недостаточностью доказательств его вины. Джианнини вылетел в Нью-Йорк, где Бюро по борьбе с наркотиками сразу же установило за ним плотное наблюдение.
Между этими событиями и встречей Валачи с Бендером прошло не так уж много времени. В обычных условиях проблема Джианнини должна была бы решаться «семьей» Люччезе, но в рамках кампании Дженовезе по укреплению своих позиций он, как выразился Бендер в разговоре с Валачи, «хотел нанести первый удар». Тот факт, что потерпевший стороной являлся Лючиано, давал Дженовезе прекрасную возможность.
Валачи знал Джианнини много лет. Собственно говоря, Джианнини занял у него деньги как раз перед своей поездкой в Европу. Как выяснилось впоследствии, именно этот долг стал причиной того, что для убийства Джианнини был выбран Валачи. Когда Бендер сказал ему, что Джианнини необходимо уничтожить, Валачи заметил:
— Тут небольшая проблема. Он мне должен пару тысяч.
— Да, — сказал Бендер, — я слышал, что примерно так оно и есть. Ты знаешь, Джин вернулся из Италии и болтается где-то здесь, но, похоже, нам не удастся его найти. Если ты узнаешь что-нибудь о Джине, дай мне знать. И я бы на твоем месте не стал пытаться вернуть свои деньги.
Для Валачи уже все было ясно, но он решил продолжить игру.
— Вам не удается его найти? — повторил он за Бендером.
— Вот именно. Возможно, у Джина есть что-то на уме.
— Что ж, я его смогу найти. Вам это подходит?
— Мне надо переговорить со стариком.
Следующим вечером Бендер сообщил Валачи, что Дженовезе понравилось его предложение. «Найти» Джианнини в состоявшемся накануне обмене полунамеками означало «убить».
«У меня не было выбора, — объяснил мне Валачи, — мне пришлось выступить в качестве добровольца. Если бы я это не сделал, а у них потом что-нибудь сорвалось, меня бы обвинили в том, что я предупредил Джина, чтобы вернуть себе долг. Вот почему я сказал Тони то, что сказал. Мол, если вы не можете найти Джина, то это сделаю я. Вы же знаете, какие порядки в «Коза ностре».
Следующим шагом Валачи было выяснить, где находится Джианнини. Как он и подозревал, это оказалось не слишком трудным делом. Он просто позвонил ему примерно в 10 часов вечера. Согласно расчетам Валачи, Джианнини должен был подумать, что он звонит по поводу долга. Поэтому Валачи просто сказал несколько фраз, достаточных, чтобы жертва узнала его голос, и предложил встретиться «на углу».
Под «углом» подразумевалось пересечение Касл-хилл и Вестчестер-авеню в Бронксе, рядом с «Лидс». Для Джианнини, видимо, не составляло труда определить, о каком именно «угле» идет речь, и он сказал, что будет там через 20 минут.
Валачи ожидал Джианнини, стоя в тени подъезда, и видел, как подъехала его машина. Затем он заметил еще один автомобиль, остановившийся в конце улицы. Только Джианнини заговорил о том, что вернет долг сразу же, как у него будут наличные, Валачи прервал его и потащил в бар, расположенный на углу.
— Забудь о деньгах, — сказал он, — по-моему, за тобой хвост. Ты что, под колпаком у легавых?
— Черт, это, наверное за тобой следят.
— Может быть, и за мной, — дипломатично согласился Валачи. — На сегодня хватит. Я перезвоню тебе через пару дней.
Джианнини покинул бар через ту же дверь, в которую они оба вошли. Валачи подождал минуту и воспользовался боковым выходом. Стоя в темноте, он утвердился в своих подозрениях. Как только Джианнини отъехал, вторая машина тоже тронулась с места.
Убийство Джианнини является классическим примером того, как верхушка «Коза ностры» уклоняется от непосредственного участия в преступлении. Толчок к убийству исходил от Лючиано, который, конечно, оставался все это время в Италии. Дженовезе распорядился о его исполнении, но был вдали от места преступления, когда оно произошло. То же касается и Тони Бендера, который передал команду. Даже Валачи, ответственный за ее реализацию, не должен был физически присутствовать при убийстве. Как и кому предстояло это сделать, было исключительно его заботой. Для осуществления операции Валачи подобрал в восточной части Гарлема троих «ребятишек». Это были начинающие жлобы, которые ожидали принятия в «семью» Дженовезе — братья Джозеф и Паскуале (Пэт) Пагано и собственный племянник Валачи, сын одной из его сестер, Фиоре Сиано (Бешеный).
Присутствие сотрудников Бюро по борьбе с наркотиками, традиционно самый трудный элемент в делах такого рода, заставляло Валачи проявлять максимальную осторожность. Через несколько дней после неудавшейся встречи с Джианнини Валачи позвонил ему снова и назначил свидание в баре «Казбах», расположенном неподалеку от «Лидо». На встречу Валами привел одного из своих «ребятишек», Джозефа Пагано. Тем самым, по своему собственному выражению, он хотел одним выстрелом убить двух зайцев: во-первых, дать Пагано хорошенько рассмотреть свою будущую жертву и, во-вторых, избежать нервозности со стороны Джианнини, когда тот встретиться с Пагано в следующий раз. Была и третья причина. Валачи намеренно не предложил «Лидо» в качестве Места встречи, потому что он хотел выяснить, был ли за Джианнини по-прежнему хвост. Валачи ждал, стоя с Пагано на противоположной стороне улицы, и когда Джианнини вошел в бар, снова обнаружил за ним слежку. Валачи и Пагано зашли внутрь отдельно друг от друга. После того, как Пагано был представлен Джианнини, Валачи заметил: