В лес?
Когда я думаю о церкви, у меня в голове появляется картинка зоопарка. Все упорядочено, везде стоят клетки. В одной сидят обезьяны, в другой — слоны, в следующей — жирафы… Сама деятельность церкви является сажанием в клетку, насильное упорядочение действительности. Разница в том, что зоопарк маленький, а христианская идеология посадила в клетку весь мир. Естественно, это относится к любой узаконенной религии, но я связываю это с той, которую знаю, потому что живу в стране, где она доминирует… Удачное слово.
Церковь заявляет о свободе воли.
Основа религии может быть хорошей, но «по плодам их узнаете их»[40]. Свобода воли — это хитрая ловушка. Католики говорят: «Делайте, что хотите, не нам вас судить», а потом все равно судят. Через минуту уже кричат, что их оскорбляет то, что у человека иные взгляды, и он громко об этом заявляет.
Следующим шагом станет продвижение закона, который дает право навязывать их правила абсолютно всем. А если кто-то вспомнит о свободе воли, то начнется последний этап спектакля, или публичный плач верующих, на которых нападает агрессивное меньшинство, как большевики на Польшу. Все для того, чтобы побороть инакомыслящих и навязать им свою точку зрения. «Ковальский трахает всех подряд, а мне религия не позволяет. Так пусть и Ковальскому нельзя будет! Пусть все будут угрюмыми, как мы! И благодарят за это Бога! И радуются, что мы такие щедрые, потому что мусульмане давно бы их поубивали!» Презираю это.
В Польше нет свободы вероисповедания?
Мы живем при удивительной демократии, которая дает нам иллюзию равенства. К несчастью, мы равны только в материальной сфере. Финансы и экономика — здесь нет места суевериям. Л во всем остальном? Только в двадцатом веке удалось освободить мир от феодального строя. Оправдываясь им, с людьми обращались плохо начиная со Средневековья, а церковь всегда была рьяным сторонником феодализма. Веками ксендзы и епископы вещали с амвона, что хороший крестьянин — это послушный крестьянин. Естественно, в этом заключался их интерес. Процветание дворян означало обеспеченную жизнь клериков. Система изменилась, церковь — не очень.
Духовенство сегодня не призывает к крепостному строю…
Но призывает к голосованию за определенные политические решения. Сохранить status quo и предотвратить любые изменения. Забетонировать реальность. Структура церкви опирается на строгую и непоколебимую иерархию, стараясь сохранить свои позиции и влияние. Об этом речь. Важен каждый ягненок, или, лучше сказать, баран…
Почему ты так некрасиво отзываешься о верующих?
А как назвать того, кто добровольно тянет ярмо несвободы и еще пытается склонить к нему других? Вера не имеет ничего общего с этим. Речь идет о системе духовного тоталитаризма. Если бы мы родились в клетке или под оккупацией, то каждый из нас делал бы все возможное, чтобы сбросить оковы. Но когда речь идет о духовной сфере, мы сдаемся в самом начале. Религия веками была для Польши воздухом. Когда ты дышишь, не задумываешься почему — просто делаешь. Церковникам удалось настолько вписаться в традиции, что никто не задавался вопросом.
Кажется, что и в этой сфере происходят изменения.
Потому что появляется ржавчина. Главная опора католицизма, а точнее среднестатистические верующие, задают вопросы, часто невыгодные. Сложно удержать социальные изменения, и люди начинают шевелить мозгами. Часть из них отворачивается не от веры, а от института. Чувствуя, что религия превращается в политику. Забавно то, что символом всего консервативного стал именно Иисус, который был прежде всего бунтарем и мятежником, борющимся с порядками того времени.
Что сегодня делают мятежники?
Сбегают из зоопарка, о котором я говорил. Он не захватил весь мир, но он огромен. В Польше он охватывает большую часть страны. Но если мы посмотрим на карту сверху, то увидим места, где нет клеток, а звери живут в согласии со своей природой. Своего рода Бегцады[41]. И живет там стая волков. Эти люди, как я, любят свободу. Такого волка можно поймать, но лучше его застрелить сразу, ведь даже если вы его поймаете, он умрет от тоски по свободе. Апостасия — мой билет в лес.
Так ты видишь свое место во Вселенной? Волк?
Я не хочу тратить силы на малопонятные и бессвязные определения. Лучше процитирую слова известного польского композитора Томаша Станько, вдохновившегося Виткацием[42]. Они всплыли у меня в голове, сложно придумать что-то лучше.
41
Горы в Польше и на Украине, часть большого «лука» Восточных Карпат, на польской территории которых находится Бещадский национальный заповедник.
42
Станислав Игнатий Виткевич (псевдоним — Виткаций) — польский писатель, художник и философ.