Дождя не было. Небо так и не пролило свои слезы на наши головы. Я подарила отцу венок и еще один положила на кумир. Не только я поклоняюсь отцу. Руководитель нашего похода тоже выделял моего батюшку из скопища разнообразных богов. Наши действия придали отцу силы, он был доволен. Этого было достаточно для того, чтобы вдохнуть в меня силы для дальнейшего совершенствования моих способностей.
* * *
Мы сидели друг против друга. Мы смотрели в глаза друг другу. Сначала наши взгляды были похожи на скрещенные клинки. Потом между нами установился энергетический мостик. Мы смотрели друг другу в глаза, мы познавали друг друга. Мы должны были встретиться, и вот, мы вместе. Мы уже не каждая сама по себе, мы - почти единое целое. Это великое чувство - единение взглядов и душ. Мы так долго искали друг друга.
Я смотрела в глаза Девочке. Я смотрела в эти глубокие, полные странного света глаза. Темно-карие. И, я знаю, она так же тонула в омуте моих зеленоватых глаз. Не знаю, что она видела там. Быть может, мы просто играли энергией. Но сначала я почувствовала головокружение, а потом увидела картинку. Интересно, было бы что-нибудь, если бы поблизости не было Кэвина?
Глубокая ночь, но никто и не думал спать. Походный лагерь, горят костры. Костры расположены кругом, чтобы со всех сторон освещать площадку в центре. На площадке - два воина. Одним из них была я, другим - она. Значит, мы встречались и раньше, ведь так? Это был бой. Но не думаю, что мы были врагами тогда.
Это был тренировочный бой. Мы были одеты в странные доспехи и рогатые шлемы. У меня за спиной волосы были собраны и заплетены в косу. Волосы моего соперника свободно рассыпались по плечам. Мы кружили друг против друга, у меня в руках был огромный двуручник, у нее - копье. Такие мини-турниры проходили в нашем лагере еже вечерне и до глубокой ночи.
Я не знаю, чем закончился наш поединок. Но я знаю, я рада, что мы встретились теперь. И спасибо Непобежденному за это. Но только за это, увы. Он мешал нам сосредоточиться. Наша игра его, похоже, пугала. И он хотел ее прекратить, не понимая, что тем самым может здорово навредить нам. Такие игры нельзя прекращать внезапно, внезапные переходы излишне сильно бьют по игрокам.
Об этом знал Кэвин. Он никогда прежде не раскрывался передо мной, а сейчас, почувствовав могущество другого, не стал таить свое. Кроме меня, все понял только он. Мой лунный брат, один из лучших, и в данный момент - самый желанный. Я не могу спокойно смотреть на его улыбку, она просто сводит меня с ума. Впрочем, Кэвин знал, что я отношусь к нему несколько иначе, чем ко всем остальным. Знал, и принимал это, как должное.
Потом, когда мы пойдем провожать Девочку, Непобежденный будет страшно доволен своей находчивостью, я буду равнодушно взирать на его радость и злорадно думать, что в любой момент могу превратить ее в горе. Но пока я останусь с Непобежденным, это приближает меня к Кэвину. А что может быть важнее сейчас, когда я рискую, как дура, влюбиться в собственного лунного брата.
Игры. Все бы только играть. Мы с Девочкой отлично поняли друг друга, настолько, что недоразумения между нами полностью устранились с самого начала. Это было здорово! Если бы еще в остальном все было так просто! Но в этой игре, такой простой с виду, я внезапно ощутила и еще что-то. Ах, ну да, Кэвин стал для меня истинно равным или даже сильнее.
Мы проводили Девочку, и чем дальше я думала, тем лучше понимала, что нужен мне Кэвин, Кэвин и только Кэвин. Что было делать мне? Терпеть и ждать своего часа? Да, наверное, но сколько я могу ждать? Мне больно, порою настолько, что хочется умереть. Если бы я знала, что в любви бывает такая боль! Впрочем, ладно, боль можно перетерпеть, а как мне перетерпеть любовь?
Кэвин заметил весело:
- Нам с тобой нужно как-нибудь обсудить, как ты оценила ситуацию.
Я кивнула. Это здорово, здорово, здорово! Я пойду на все, чтобы подольше оставаться рядом с Кэвином. Состояние не депрессивное, но, все равно, не особенно приятно. Матушка, матушка, как я люблю твоего сына! За что ты подарила ему такое обаяние и такую силу, и почему столкнула нас сейчас?
* * *
Мать закрыла мне выход в астрал. На месяц. Не в виде наказания, нет. Просто, простившись с Черной Тенью, я не удержалась от дерзости, и самоуверенная девочка решила мне отомстить. Искала меня в астрале. Матушка решила, что не стоит рисковать, несмотря на то, что Черная Тень - тоже ее дитя, а у меня очень хорошая защита. Еще я вышла на учителя Черной Тени. Моя судьба должна была решиться в ближайшее время.
В принципе, огненный бог был готов взять меня в ученицы. Его останавливало только то, что у меня женская сущность. С женщиной трудно сладить. У Черной Тени была сущность мужская. Агни решительно напомнил мне, что поступки женщины даже сам Сатана порой не объяснит. И причиной проклятия рода человеческого является тоже именно женщина.
Я добилась только одного, - огненный бог обещал подумать и сообщить мне о своем решении. И все равно, я была почти спокойна. Я знала о себе, что я сильная. Этого достаточно, чтобы легионы тьмы, изрядно ослабленные распрями, захотели воспользоваться моей помощью. Наверное, не ошибусь, если скажу, - адепты темных себя еще покажут! И, действительно, Пьер Паук позвонил мне почти сразу. Вот уж не подумала бы, что он - заодно с магистром сатанистов.
Впрочем, могла бы догадаться, что они заодно. Тогда, в день торжества смятения, магистр сатанистов сам нашел меня и предложил свои услуги. О моих бедах знал только Паук. Мы мило поболтали с магистром, и я осмелилась отказаться от его услуг. Единственное, чего он добился, - договора о невмешательство в дела друг друга. И еще, я пообещала подумать об участии в Ламмасе. Заняться все равно было нечем, и звонок Паука был как нельзя кстати.
Собирались дома у Паука. Пришел магистр, и, воспользовавшись задержкой, переоделся в черную, вышитую магическими символами таумантию. Паук с загадочным видом пообещал мне сюрприз. Раз сюрприз - не стоит спрашивать, в чем дело. Я задумчиво следила за приготовлениями магистра и Паука, и мне казалось, что все это - во сне. Сейчас я переоденусь в свое магическое платье из легкого черного шелка, и мы пойдем к месту встречи.
Я находилась в компании двух не просто симпатичных, а до одурения обаятельных мужчин. Собственно говоря, они даже внешне были немного похожи. Невысокие, изящно-интеллектуальные, красивые, а в глазах - тьма. Ничего не сделаешь, такие они и есть, одержимые тьмой, поддерживаемые высшими и поддерживающие власть тьмы на земле.
Я не боюсь их. Догадываюсь, что я и сама такая. Мое обаяние тоже действует на других. Но это, наверное, не так заметно. Я еще учусь пользоваться своей властью, а они уже научились, и вовсю распоряжаются своей великой властью в своем замкнутом мирке. Это интересный мир, но в нем царят волчьи законы. Я буду освобождена от выполнения большинства из них, я - гостья магистра. Я пришла сюда всего лишь из любопытства.
Кто сказал, что у сатанистов анархия? Там очень сложная структура подчинения, и я до сих пор благодарна Сатане за то, что я в ней не состою. Просто я была всего лишь гостьей магистра. Официальная часть обещала быть небольшой. Ламмас - одна из вех колдовского сезона, ночь высокого колдовства. Многого от него не ждут, но как веху отмечают непременно. Мы сидели у жаркого, потрескивающего костра, как приехали, втроем. Уже была принесена жертва. Белый голубь был заколот на черном алтаре обсидиановым кинжалом. Пролитие крови взял на себя сам магистр, и его подданные вопили и завывали в экстазе, пока он читал восхваляющую молитву для Сатаны. Спокойны были лишь двое, - я и Паук.
Паук стоял у самого алтаря, сложив руки на груди. Он был одет в черную таумантию (позже я узнаю, что черная таумантия без всяких знаков различия - сама является знаком приятия Абсолютной Тьмы, особого приближения к Сатане). Он был спокоен, и лишь его губы повторяли следом за магистром молитву. Он знает все молитвы, восхваляющие Сатану.