И сказав сии слова, я велел ученикам переправляться на другую сторону моря Галилейского. И, переправившись, ученики вспомнили, что не взяли они хлебов. Я же сказал им:
– Смотрите, берегитесь закваски фарисейской и саддукейской.
Они же понимали сии слова как есть, и мыслили, что, значит, они своих хлебов не взяли. Уразумев то, я сказал им:
– Что помышляете в себе, маловерные, что хлебов не взяли? Еще ли не понимаете и не помните о пяти хлебах на пять тысяч человек, и сколько людей вы набрали? Ни о семи хлебах на четыре тысячи, и сколько людей вы набрали? Как не разумеете, что не об обычном хлебе говорил я, когда сказал вам: берегитесь закваски фарисейской и саддукейской? Как не разумеете, что ваше слово – есть хлеб, которым надобно кормить людей?
Тогда они поняли, что я говорил им беречься не закваски хлебной, но учения фарисейского и саддукейского и нести свое, духовное.
XXVII
В одно время, когда я отдыхал в уединенном месте на пути в Кесарию Филиппову, предаваясь размышлениям, и ученики были со мной, я спросил их:
– За кого почитает меня народ?
Они сказали в ответ:
– За Иоанна Крестителя, а иные за Илию, иные за Иеремию, другие же говорят, что один из древних пророков воскрес.
Я же спросил их:
– А вы за кого почитаете меня?
– За Христа, сына божьего, – отвечал Петр.
И я ответил Петру:
– Я – не Христос, но Христос – есть мой дух, рожденный отцом. И я не от себя говорю, но от Христа. Я тот, кто внутри меня. Я имею ключ, который дал мне отец мой в духе и который открывает мне все речения пророков и истину бытия. Будьте и вы от Христа и Христами. Ибо Христос – дух истинный в человеке, который спасает и самого человека, и его ближних. Он был, когда ни меня еще не было, ни пророков, и будет после меня. Помните, сам Давид говорит: "Господь сказал Господу моему: сиди по правую руку от меня, доколе я положу врагов твоих внутри тебя в подножие ног твоих". Видите, как Давид называет Христа сыном отца. Христос – есть проявление отца в духе и приходит в разум, дабы спасти человека из тьмы неведения и заблуждения, из огня раскаяния, и греха, и страдания, и несвободы. И уничтожить врагов внутри человека. Мои слова, которые я говорю, не от меня людского, но от отца моего духа, и они есть слова Христа. Если бы я говорил от себя – говорил бы не от Христа. Я растворяюсь в себе, в отце своем, иные же – в жизни, и гибнут там.
И сказал я Петру:
– Блажен ты, Петр, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но отец мой, сущий в духе моем, которого принял ты за своего отца. И дам тебе ключ от понимания сути всего, от царства духовного и пребудешь ты в нем, а оно в тебе. И кого объединишь учением моим на земле, те будут связаны единым духом меж собой, и что уразумеешь на земле, то будет понято и в духе.
Ученикам же я сказал, чтобы они не вздумали никому говорить сие, ибо быть мне тогда отверженным старейшинами, первосвященниками и книжниками, судимым ими и убитым за богохульство. Еще же не пришло время мое, ибо многим словам еще должно быть сказанным.
– Еще не все накормлены хлебом истинным, и не все испили крови моего духа, и не все, кто может узреть царство отца своего в духе своем, узрели его, и не всем, кому отец может открыть истину, она открыта. Посему молчите, но будьте готовы ко всему. Если кто хочет идти за мною, отрекитесь от себя теперешних, и возьмите крест свой, и следуй за мною. Говорю же вам истинно: есть некоторые из стоящих здесь, которые еще не вкусят смерти тела, как уже увидят в духе своем царствие отца.
Ученики же сказали:
– Двадцать четыре пророка высказались в Израиле, и все они сказали о тебе.
Я ответил им:
– Вы оставили сейчас в мыслях того, кто жив перед вами, и вы сказали о тех, кто мертв.
И многое еще я говорил своим ученикам, и многое они не понимали.
Через некоторое время ученики сказали, что надобно нам идти в Иерусалим. Я же не хотел того, ибо знал, что фарисейские и саддукейские начальники в Иудее ищут повод убить меня.
Но приближался праздник иудейский – поставление кущей, и ученики говорили:
– Выйди отсюда и пойди в Иудею, чтобы и там ученики твои видели дела, которые ты делаешь. Ибо никто не делает чего-либо втайне, и ищет сам быть известным. Если ты творишь такие дела, то яви себя миру. Не ты ли говорил, что не прячут свечу, которая горит, но светом своим должна она освещать все вокруг?