– Молодой человек, не переживайте… Это вчера наши деревенские ребятишки бросили дохлую собаку в колодец… Сегодня наш управляющий еще засветло пытался ее вытащить…
Лектор в ответ ничего не произнес. Он стремительно приподнялся со стула и ринулся вон. Затем заложил два пальца в рот и опустошил свой желудок. Чурсин читал лекции еще два дня. Приглашения покушать он решительно отвергал, говорил, что сыт. Питался он исключительно покупными продуктами, что имелись в сельских магазинах. Разносола не было. Килька в томатном сосусе, которую он страшно не любил, да сухие пряники в основе своей составляли съестное меню посланника областного комитета партии.
В конце сентября ученый совет кооперативного института объявил конкурс на замещение вакантной должности преподавателя кафедры истории КПСС. Чурсин успешно его прошел.
Занятия у первокурсников начались в конце октября. Через неделю сотрудники и студенты «кооператива» узнали, что историку Чурсину Егору Николаевичу Высшая Аттестационная Комиссия при Совете Минстров СССР присвоила ученую степень кандидата исторических наук. Об этом написали не только на доске объявлений, но и в многотиражной газете. Чурсин ходил по институту очень довольный, часто улыбался. Он то и дело принимал поздравления от своих коллег и студентов.
Поздравила его и Оксана Миронова. Поздравила при необычных обстоятельствах. Чурсин после работы всегда покупал хлеб в небольшой булочной, которая находилась в трех десятках метров от института. Он сразу же заметил в небольшой очереди красивую девушку, стоящую перед кассой. Какая-то неведомая сила вытолкнула его из очереди, и он, словно на крыльях, рванулся к молодой покупательнице, которая ложила свой хлеб в небольшую сумочку. Увидев своего преподавателя, студентка слегка покраснела и протянула ему руку. Затем с улыбкой сказала:
– Егор Николаевич, наступила и моя очередь для поздравлений… – На миг она замолкла, словно подбирала нужные слова для более теплого поздравления своего наставника. – Потом сквозь набегающие слезы добавила. – Простите меня, Егор Николаевич, простите…
От неожиданности Чурсин замер. Он все еще не мог понять причину нервного расстройства своей студентки. Этим и воспользовалась Миронова. Она выбежала из булочной и в миг растворилась в многоликой толпе. Ночью Чурсину снились сплошные кошмары. Он часто просыпался и открывал окно. Свежий воздух этой ночью почему-то не способствовал новоиспеченному кандидату наук ни притоку умных мыслей, ни хорошему сну. Только утром он окончательно успокоился, когда посмотрел свой план работы. Через день в группе, где училась студентка Миронова, он проводил семинарские занятия. Он почему-то с тревогой ожидал этих занятий. Эта тревога у него удесятерилась, когда он, зачитав фамилию студентки, не увидел ее на своем месте. Никто из группы не знал причину ее отсутствия. Чурсин рванулся в деканат технологического факультета. Заместитель декана, увидев возбужденную физиономию историка, принялся его успокаивать:
– Егор Николаевич, я наслышан о Вашей работоспособности и заботе о студентах… Меня это очень радует…
Затем сморщив лоб, он принялся разгребать руками большую гору папок, лежащую на широком столе. Чурсин с нетерпением ждал, когда этот толстый человек с большим мясистым носом откроет рот. Через пару минут до него донеслось:
– Егор Николаевич… Довожу до сведения Вам и коллегам кафедры… Оксана Ивановна Миронова уволилась из нашего института по причине перевода ее родителей на другое место работы…
Чурсин с облегчением вздохнул и тотчас же покинул деканат. Воспоминания о красивой студентке остались для него только воспоминаниями. И больше ничем иным…
После получения диплома кандидата исторических наук Егору Чурсину разрешили читать лекции для студентов всех трех факультетов: экономического, технологического и товароведного. В декабре он получил существенную надбавку к своей заработной плате – 60 рублей.
Новый год молодой кандидат наук решил провести в родном Марьино. История, как наука ушла для него на второй план. К родителям он приехал за день до праздника. Они были без ума от его успехов. Особенно радовался отец. Он хлопал рукой сына по плечу, затем по голове и весело говорил:
– Гошка, ты и вправду у нас такой умный… Я вот в свои двадцать восемь баранку крутил, а ты сегодня уже кандидат… Хотя почему кандидат, а не какой-то начальник?
После своих умозключений он смачно матюгнулся, что вызвало общий смех его супруги и сына. Вскоре он успокоился и пригласил всех за стол. Первый тост был за новоиспеченного кандидата наук. Егор Чурсин в этот вечер был на седьмом небе от счастья. Его пьянило не только его научные успехи, но и спиртное. Он то и дело обнимал своих родителей и приговаривал: