– Девушка, а когда твой поезд отправляется?
Пассажирка, наблюдая через боковое окно салона на пробегающие мимо нее машины и проходящих пешеходов, тихо прошептала:
– А мне, товарищ водитель, в принципе все равно… Предки просили меня быть сегодня дома к вечеру… – После короткой паузы она добавила. – Моя Аксеновка находится от Помурино в сорока километрах и семидесяти метрах…
Математический подсчет километража очень сильно рассмешил водителя. Он по-детски хлопнул рукой по своей черной шевелюре и с нескрываемым изумлением воскликнул:
– Боже мой! Моя девушка работает в таксопарке и своими ножками измерила этот путь…
– Конечно, нет… Я не работаю таксистом и никогда не мерила расстояние. Это мой сосед Петька на своем мотоцикле измерил, когда меня этим летом после выпускного вечера возил в город…
Внезапно загорелся красный свет светофора. Чурсин нажал на тормоза и невольно обернулся к своей собеседнице. Обернулся и замер, точнее, застыл, как изваяние. Он был поражен природной красотой молодой девушки. Его поразили не столько ее длинные белые волосы, нисподающие на ее хрупкие плечи, и не столько правильные черты ее красивого лица, а сколько ее ноги. Очень короткая юбка черного цвета не могла скрыть эти точеные длинные ноги. Обладательница красивых ног, скорее всего, и сама знала о Божьем даре, и поэтому носила коротенькую юбку и черные туфли на высоком каблуке…
Неожиданно сзади и по бокам раздался оглушительный вой автомобильных клаксонов. Чурсин вздрогнул и посмотрел вперед. Горел зеленый свет. Он быстро нажал на газ и сильно рванулся с места. Необычное трогание с места вызвало у девушки улыбку. Он вновь бросил свой взгляд на блондинку, которая продолжала его не замечать, а только все глазела на пробегающие машины. Чурсин сделал уже три круга по городу. Посмотрел на спидометр. С юной девушкой он проехал почти тридцать километров… Вновь зажегся красный свет светофора. Он вновь бросил свой томный взгляд на ноги девушки. И в этот момент глаза мужчины и глаза молодой особы встретились. И никто из них не отводил своих глаз в сторону. Чурсин, глядя в голубые глаза незнакомки, уже нисколько не сомневался, что она ему очень понравилась, особенно ее точеные ноги. Он еще никогда в жизни не видел таких прекрасных женских ног. За свои тридцать лет он видел сотни и тысячи женских ног. Они были разные: стройные и кривые, белые и коричневые от загара, но, таких, какие были у его пассажирки, он никогда не видел.
Заметив пристальный взгляд мужчины, который был не только с длинными волосами, но и с черной бородой, блондинка громко засмеялась, а затем также громко произнесла:
– Дяденька, Вы чем-то на кубинцев походите … Я в школе много о них читала…
Чурсин от лестных слов девушки расцвел. Он широко улыбнулся, оскалив свои красивые белые зубы, и так же громко ответил:
– Я как раз и есть настоящий кубинец из самой Кубы… Только вчера приехал…
От совместного шутливого умозаключения они оба рассмеялись. Блондинка все внимательнее и внимательнее всматривалась в лицо молодого бородача и невольно приходила к однозначному выводу. Этот мужчина ей все больше и больше нравился…
Перед въездом на привокзальную площадь Чурсин предложил девушке подвезти ее до родной деревни. От его предложения она категорически отказалась. Увидев знакомое здание железнодорожного вокзала, она с испугом проголосила:
– Дяденька, пожалуйста, не вздумайте меня везти куда-нибудь за город… Мама меня всегда отговаривает ездить с одинокими мужчинами… И еще… У меня нет таких денег…
Чурсин решил все-таки ее переубедить. Он осторожно положил свою руку на ее плечо и очень серьезно произнес:
– Я же рыцарь из кубинской революции. Они никогда не обманывали людей. Рыцари везде и всегда погибали не только за лучшее будущее, но и за великую любовь…
В конце концов блондинка сдалась и согласилась с предложением бородача. Почти все время, пока Чурсин крутил баранку «Жигулей», чтобы выйти из города, они молчали. Каждый из них думал о своем. Водитель был очень доволен, что именно сегодня он был хоть чем-то был похож на кубинских революционеров. Он никогда и ни от кого не скрывал, что Фидель Кастро Рус и Эрнесто Чегевара были для него настоящими символами честности и справедливости. В его комнате висел небольшой портрет генерала ЧЕ, который отдал свою жизнь за идеалы мировой революции. Чурсин хотел быть похожим на этих мужчин, и поэтому в летние отпуска не ходил в парикмахерскую. Он рад был и тому, что и эта красивая девушка имела симпатии к его героям… Может, и к нему лично…