– У партии все и везде схвачено. Собрать документы на конкурс для меня нет проблем… Нет положительной характеристики – сливай воду… – Потом со вздохом добавил. – Мне надо искать другой выход…
И этот выход, казалось, через месяц он нашел. После окончания заседания кафедры Левин вытащил из своего дипломата небольшую папочку. Затем привстал со стула и громко объявил:
– Уважаемые коллеги! Областной комитет партии выделил для нас одну вакантную должность в университете среднеазиатской республики… – Опустившись на стул, он с большой напыщенностью добавил. – Наша родная партия никогда не забывает о своих идейных проводниках и оказывает им большое доверие… Кто хочет оправдать это доверие – должен заполнить анкету…
На этом его информация закончилась. Он небрежно бросил папочку на стол и тут же вышел. Оставшиеся с большим интересом, согласно ранжиру, рассматривали документы. Никто каких-либо эмоций не выражал. Все молчали, словно воды в рот набрали. Чурсин папочку получил последним, на кафедре никого уже не было. Он неспеша начал читать бумаги. От того, что было в них написано, у него мгновенно перехватило дух, радостно забилось сердце. Он еще раз все перечитал и с силой ударил кулаком по столу. При этом громко воскликнул:
– Слава Богу и нашей партии родной! Слава Богу! Я вскоре покину старый амбар, в котором живут одни бездари…
Через пару минут он постучался в дверь профсоюзного комитета, где стояла копировальная машина. Ему повезло. Секретарша стояла перед дверью, чтобы уйти домой. Она быстренько сделала ему копию двух листов. Он на радостях чмокнул в щечку пожилую женщину и рысью побежал на остановку.
Егор Чурсин и Лариса Сидорова в этот вечер легли спать очень поздно. Все размышляли. В успешном варианте никто из них не сомневался. Вывод напрашивался сам по себе. Кооперативный институт в областном центре только один, кафедра истории КПСС тоже одна. Претендентов на замещение вакантной должности заведующего кафедрой из историков «кооператива» не было, за исключением одного – кандидата исторических наук Чурсина. Левин и дряхлые доценты ни за какие деньги не поедут на чужбину. Все они имеют в Помурино прекрасные квартиры. Бывшие политработники Советской Армии в счет не брались… Не брался в счет и доцент Волков. Защита его докторской диссертации была перенесена на неопределенное время. Одна из ведущих организаций, куда он послал автореферат, настоятельно рекомендовала соискателю переработать теоретический раздел.
После длительного раздумья Чурсин решил не торопиться, занял выжидательную позицию. На следующий день после окончания занятий, он, как обычно, зашел на кафедру и положил журнал на полку. Затем мельком взглянул на стол заведующего кафедрой. Папочка лежала на прежнем месте. Недолго думая, он опустился на этаж ниже, в методический кабинет кафедры истории КПСС. В кабинете студентов не было. Была только Антонида Николаевна, дежурная, которая работала на полставки. Пенсионерка часто кимарила в кабинете, спала она и на этот раз. Чурсин, чтобы ее не разбудить, очень осторожно присел за последний стол и стал рассматривать свежий номер журнала «Огонек». Что-либо запоминать из прочитанного, он не хотел. Посмотрел на часы. Было половина пятого. Он вновь поднялся наверх и открыл дверь. Стремительно подошел к столу и с замиранием сердца открыл папочку. Анкета была пустая. Он с облегчением вздохнул и вышел вон.
Прошла неделя. Кандидатов на замещение вакантной должности не было… Чурсин стал собирать необходимые документы. Через три дня все было готово. Не было лишь партийной характеристики… Но и ее, как он считал, по указке сверху ему выдадут. Она будет только положительной. Через две недели он внес свою фамилию и все необходимые данные на стандартный лист бумаги. Через день состоялось заседание кафедры. Кадровый вопрос значился в повестке дня первым, потом следовали еще девять вопросов. Заседание длилось четыре часа. По продолжительности оно побило все рекорды. Девять человек сидели на стульях и без единого перерыва обсуждали вопрос – утвердить или не утвердить кандидата исторических наук Чурсина на вакантную должность заведующего кафедрой истории КПСС государственного университета среднеазиатской республики. Какой республики, какого университета, спорящим было неведомо. Мнение же у них было одно – кандидатуру Чурсина не утвердить.
Обсуждение было очень бурным. Управлял упряжкой борзых, как и раньше, Левин. Чурсин в этой упряжке отсутствовал. Особое усердие вновь проявил Тарасов. На этот раз у него инфаркта не случилось, но воды из графина он выпил много. После всех выступил кандидат на профессорскую должность. На этот раз он был очень спокоен, даже равнодушен ко всему происходящему. Он вышел на середину комнаты, и скрестив руки на груди, с улыбкой произнес: