Прошла неделя. Молодая пара сидела в небольшой комнате и раздумывала о предстоящей жизни. Везде были одни только проблемы. Как ни странно, на первый план выдвинулись финансовые проблемы. Отпускные деньги Чурсина были на исходе. При прежнем режиме цен, их, наверняка, хватило бы. Сегодня же, почти каждодневный взлет цен на все и вся, особенно на продукты питания, опорожнил их небольшой семейный бюджет с космической скоростью. Чурсин все-таки нашел выход из денежного тупика. Он съездил в районные и в областную организацию общества «Знание». Ему дали аудитории. За месяц он прочитал около сорока лекций. Четыреста рублей стали существенной прибавкой для семьи. Лариса оживилась. Воспрянул духом, и он сам. Молодые вместе сходили к частному гинекологу. Врач, внимательно осмотрев беременную, с улыбкой посмотрел на Чурсина и уверенно произнес:
– Ну, великий историк, готовься – скоро будешь отцом сына. В этом я нисколько не сомневаюсь. – Потом добавил. – А вот, свою любимую и красивую, тебе надо основательно подкормить, то бишь дать ей отдохнуть, притом очень основательно…
С приподнятым настроением они покидали опытного гинеколога. Чурсин, зная о том, что у него скоро будет сын, сиял от счастья. Он в сей миг дал ему и имя Николай, в честь своего умершего отца. Лариса, глядя на отца своего ребенка, ничего не говорила. Она только улыбалась и нежно трепала рукой его густые седые волосы.
Попытка Чурсина оздоровить свою будущую жену провалилась с треском. И все произошло не по его вине. Оздоровительный лагерь для сотрудников и студентов высших учебных заведений сибирского региона находился в двухстах километрах от Помурино. До лагеря доехать было куда проще, чем в него попасть. Требовались десятки справок. Они начали с профсоюзов. Председатель профкома «кооператива» был не против оздоровления студентки, однако потребовал от нее медицинскую справку. Пошли в студенческую поликлинику. Чурсин стал гулять в скверике возле небольшого двухэтажного здания, Лариса пошла в регистратуру. Ее надежда проскочить необходимые кабинеты за пару часов лопнула, как мыльный пузырь. На обход кабинетов и сдачу анализов у нее ушло почти два дня. И это несмотря на то, что поликлиника пустовала. На следующее утро она с кучей бумажек направилась к заместителю главного врача, предстояло наложить резолюцию, быть или не быть ей в оздоровительном лагере. Чурсин в это время читал лекцию о международном положении в районном домоуправлении. Довольно старая женщина очень долго рассматривала результаты анализов, затем устроила настоящий допрос беременной студентке. Лариса от волнения начала плакать. На некоторые вопросы отвечала невпопад. Чинодрал от медицины не верила, что у нее нет родителей. Узнав, что беременная даже не знает, кто отец ее будущего ребенка, бабка и вовсе рассвирепела. Она быстро набрала номер телефона приемной ректора и почти полчаса рассказывала о странном поведении студентки Сидоровой. Лариса все это время со слезами на глазах стояла возле двери кабинета и слушала громовой голос медички. В конце концов ее терпение лопнуло. Она выбежала из поликлиники и рванулась к автобусной остановке. К ее счастью, Чурсин пришел домой минут через десять. Он чуть ли не потерял дар речи, увидев плачущую навзрыд любимую девушку. Лариса вскоре успокоилась и очень коротко рассказала ему о происшедшем. Чурсин поехал в поликлинику, к Костюковой. Она ему была хорошо знакомая. Она частенько звонила ему на кафедру и интересовалась успеваемостью своей внучки по истории КПСС. Он вел в этой группе семинарские занятия.
Заместитель главного врача, увидев перед собою известного ученого и лектора, встала из-за стола и ускоренным шагом направилась к нему навстречу. Затем протянула ему руку и заискивающим голоском прошепелявила:
– Егор Николаевич, мой дорогой… Какими ветрами тебя сюда занесло? Все умные и неумные в эту пору активно отдыхают…
Чурсин небрежно протянул старухе руку и напрямую выпалил:
– Зинадида Петровна! Почему Вы так не по-человечески поступили с Сидоровой? Она ведь пришла к Вам, как к врачу, а не к прокурору…
Его глаза неожиданно налились кровью. Он был готов в один миг ее разорвать на части. От неожиданного натиска и озлобленной физиономии мужчины, женщина попятилась назад и тяжело плюхнулась на стул.
Чурсин продолжил вновь допрос:
– Зинаида Петровна! Кто дал Вам право спрашивать у молодой девушки об ее родителях, не говоря уже о том, с кем и от кого она нагуляла ребенка?