– Ладно, сын. Экономия почти трети горючего на сотню километров стоит того, чтобы идти сразу обоими путями. Кстати, а с карбюраторами других марок как дело будет обстоять?
– Похуже немного. Но ведь выигрыш в полтора литра тоже не плохо. Как ты считаешь?
После занятий йогой я все-таки, не смотря на данное себе обещание, не удержался. Достал из нового шкафа «Волшебника земноморья» Урсулы Ле Гуинн и наслаждался чтением талантливо написанной книги до двух с половиной часов ночи.
Засыпая, я вдруг неожиданно сквозь дрему вспомнил, что через два дня Ведунова выпишут из больницы.
В понедельник сразу произошли два события, отразившиеся на моей жизни. Рано утром Игорь Николаевич собрался на семичасовую электричку и зашел в наш спортзал, чтобы проститься со мной. Оказывается, он сегодня улетал в длительную командировку по маршруту Красноярск-Москва-Тольятти и обратно. Поэтому его можно было не ждать больше двух недель.
– Береги маму, сын, – сказал он и крепко пожал мне руку.
– Может быть, тебя проводить? – предложил я.
Он засмеялся.
– Справлюсь и без тебя! Кстати, Вахрушеву я дал указание, чтобы он помог тебе оборудовать рабочее место, если у тебя это действительно серьезные намерения.
– Конечно, серьезные! – обиделся я.
Отец засмеялся, поощрительно похлопал меня по голому плечу, пощупал заметно округлившиеся бицепсы.
– Действуй и дальше в том же духе, сын.
И ушел.
На кухне после занятий на тренажерах я обнаружил куда-то собравшуюся мать.
– Садись завтракать, Андрей. – сказала она и озабоченно посмотрела на часы.
– А ты куда собралась, мама?
– На работу, сынок! – сказала она и улыбнулась.
– Вы что, договорились сегодня с отцом, что ли? Сначала он, теперь ты. И мне ничего не сказали.
– Просто не хотели тебя зря расстраивать.
– Но ведь отец…, – я остановился, но потом все-таки решил продолжать. – Он ведь получает очень много, мама. Да и я начал работать, не лучше ли тебе бросить свою работу, тем более сама говорила, что получаешь на своей почте очень мало.
– Глупый ты еще, Андрейка! – засмеялась Зоя Владимировна и погладила меня по голове, как несмышленыша. – Без работы человек не может. Очень быстро тогда болезни и старость начнут подкрадываться.
И она весело закончила:
– Будешь уходить, не забудь запереть двери, работничек!
Что-то весело напевая, она еще раз улыбнулась мне и выпорхнула за двери. Так я неожиданно для себя остался дома один и, немного повздыхав, стал собираться в мастерскую.
На обед мать тоже не пришла и обедать мне впервые с тех пор, как я вернулся из больницы, пришлось в одиночестве.
Только я успел поесть и начал мыть посуду, как в двери постучали. Чертыхаясь про себя я поспешил к двери.
– Кто там?
– Откройте, пожалуйста! – услышал я женский голос и отворил дверь.
Стучалась наша соседка, которая жила с нами на одной площадке. Это была женщина, примерно, моих лет, не очень серьезная. Раньше она жила в своей однокомнатной квартире вдвоем с дочерью, но потом дочь уехала на «материк» то ли работать, то ли учиться, я точно не знал.
Сейчас она стояла передо мной, бережно держа на весу левую руку, кисть которой была обмотана окровавленной тряпкой.
– Я слышала, что вы хорошо умеете… умеешь…, – поправилась она, взглянув на меня, – Лечить раны.
Я молча провел ее на кухню, на ходу произнося мысленную формулу заклинания. Когда я усадил ее на стул и размотал тряпку, кровь уже перестала течь и открылась глубокая резаная рана.
– Как это, Римма Андреевна, вас угораздило?
– Банку консервную пыталась ножиком открыть. – морщась от боли и отводя от руки взгляд сказала соседка.
– Ну, хорошо, Римма Андреевна, сейчас вы закроете глаза и будете думать о том, что ваша ладонь прямо на глазах становится целой, рана зарастает. Края раны постепенно сближаются, смыкаются. Ближе смыкаются… Мышечные волокна соединяются… Сосуды становятся целыми… Остается на коже шрам, тонкий, как волосок… Свежий, розовый… А вот и он исчезает…
Закончив заживление раны на ладони женщины, я хлопнул в ладони и Римма Андреевна открыла глаза.
– Так быстро? – удивилась она. – И, главное, ничего не заметно. Спасибо вам…, тебе Андрей! – поблагодарила она.
– А это у вас что? – спросил я, указывая на ее правую руку, где не хватало двух суставов указательного пальца.
– Это? – она поглядела на руку. – Это еще в молодости случилось, когда я на заводе работала. На «материке». Едва руку успела вытащить из-под штампа.