Естественно, что я мог предположить в такой ситуации только одно: информационная система планетарного разума обладает способностью к прогнозированию нашего вероятностного будущего с такими подробностями и проработкой даже самой малейшей детали этого прогноза, какая не снилась нашим ученым. Смогли же они на наших примитивных компьютерах составить нашумевший несколько лет назад прогноз «ядерной зимы» и тем самым заставили наших политиков кое над чем крепко задуматься. Да, решил я, такое вполне может быть. Но какая мощь и какое быстродействие? Какой объем оперативной памяти, позволяющий проследить вероятную судьбу каждого человека!
Изъян в моих магических формулах сказывался постоянно. Докопаться до причины я так и не смог, хотя и пытался. Потому и мои опыты по хроновидению не всегда получались. Опыты по видению прошлого были почти все успешными и я с некоторой оторопью окунался в свое далекое детство, с вполне понятным любопытством разглядывал конопатого и вихрастого, худенького парнишку, который вечно был чем-то занят.
Летом маленький Юрка Ведунов помогал матери по хозяйству, а в свободное время пропадал на Чулымских протоках и старицах с удочкой в руках, загорал, купался, плавал на перегонки с шумной оравой таких же как он пацанов, загорелых до черноты. То он гонял в футбол или вместе с другими ребятами делал из тальниковых прутьев себе саблю и с азартом участвовал в уличных сабельных сражениях. По вечерам он, высунув от усердия кончик языка, терпеливо рисовал в альбоме для рисования тонкой кисточкой различных зверей, причем делал это так тщательно и своей кисточкой проводил такие тонкие линии, что даже тонким чертежным пером нельзя было сделать этого лучше. Зимой Ведунов играл в русский хоккей, бегал в школу и запоем читал книги, которые брал в леспромхозовской библиотеке.
С удивлением я смотрел на свою мать, только сейчас поняв, что в молодости она была очень статной и очень красивой женщиной. Видел я своего отца, худого и желчного человека, так и не оправившегося от своих фронтовых ранений и медленно угасавшего от привезенного с фронта туберкулеза.
Если бы я смог помочь ему в те годы! Если бы я мог перемещаться по времени или в то время знал и умел делать то, что умею делать сейчас. Я мысленно просил у своего отца прощения за то, что не могу помочь ему, что сейчас в настоящем времени называю отцом и матерью совершенно других, чужих для меня людей.
Нет, видение своего прошлого не доставило мне большой радости. Видеть в магическом зеркале четкое изображение живых и здоровых своего деда и хлопочущую у кухонной плиты бабушку оказалось выше моих сил. Смотреть, как разговаривают между собой и улыбаются мне люди, тела которых давно покоятся в могилах копьевского кладбища, и знать, что это не кинофильм о чужой придуманной сценаристом жизни, заставило щемить душу.
Заглянуть в прошлое дальше своего рождения у меня не получалось. Что был этому причиной, я так и не понял. Принцип отбора и выдачи информации на аксессуар планетарным разумом оставался для меня по-прежнему тайной за семью печатями. Зато я с каждым днем все больше жалел об отсутствии у меня Черной Книги. Возможно, в ней бы я смог найти объяснение и ответы на свои накопившиеся вопросы.
Добраться до предела в свое будущее я не стал пробовать, хотя по аналогии с перемещением в прошлое догадывался, что и в будущее можно заглянуть только до момента собственной смерти. Посмотреть судьбу других, незнакомых мне людей, у меня вообще не получалось. Впрочем, и свое будущее я видел плохо. Изображение в магическом зеркале постоянно дрожало и было очень нечетким. Только два сеанса видения будущего меня удовлетворили. Это были попытки заглянуть сначала на пять, а потом ровно на десять лет вперед.
В первом случае я увидел себя сидящим на скамье набережной какого-то южного города, почувствовал запах морского воздуха с привкусом соли и услышал шум прибоя. Зеленовато-бирюзовые волны накатывались на стенку каменного мола, шумел в кронах пирамидальных тополей свежий морской ветер. Вдали по зеркальным морским просторам величественно шел белоснежный красавец корабль, а я сидел на бетонной скамье, о чем-то глубоко задумавшись, и совершенно не смотрел на окружающую меня южную красоту.
Во втором случае я увидел себя в маленькой аудитории и услышал свой голос, который должен будет прозвучать ровно через десять лет. Я читал лекцию о сущности регенерации тканей и приводил формулы минимально необходимого для этого магического воздействия.