Нам очень мешает Жданов, скоро станет легче. Да и нелегко справиться с Берия. Чиаурели — его смердящий прихвостень. Потерпите, им всем скоро придет жестокий, беспощадный конец. Сам буду петлю на жирных шеях затягивать. Остальные прихлебатели существенной роли не играют. — Маленков выпил стакан крепкого чаю, потом продолжил — Наши редкие встречи разрывают сердце и душу. Остается видение, посыпанное болью, что все кончилось и надо снова набираться терпения, ждать милости… Я хочу видеть вас каждый день, хочу ночами ласкать ваше тело… Для меня вы всегда новая, неизведанная, застенчивая и прекрасная. Я уверен, что, когда любишь, чувство, если оно глубокое и настоящее, помогает преодолеть все невзгоды.
— Г. М., миленький, как я могу дать согласие, когда у вас имеется семья, жена, сыновья, дочь. У меня муж, с которым не так просто развестись, и к тому же — Сталин!
— Понимаю, что вам трудно сказать «да», но надеяться я могу?
— В сентябре мне исполнится 42 года, неужели я еще вам нужна?
— Да, Верочка, нужна! — прошептал страстновзволнованный Маленков.
— В таком случае отвечаю на ваш вопрос: надеяться никогда не поздно!
Счастливый Г. М. прижался ко мне.
В Большом театре праздничная премьера оперы «Борис Годунов». Сталин остался доволен. После спектакля он сказал:
— Постановка заслужила Сталинскую премию…
Я реже стала бывать у И. В. У него появились другие заботы. Он стал часто болеть, выросли дети, которых я почти не знала. Вожди и «народ» готовили ему 70-летний юбилей, помпезный и многолюдный.
31 августа «скоропостижно» умер Жданов. За три дня до смерти видела его на приеме. Вспомнила слова Маленкова. Теперь тройка — Берия, Молотов, Маленков — избавилась от главного врага. У них появилась новая дилемма: КТО КОГО? Скорбел Сталин, он любил Жданова. По его настоянию, они породнились: дочь И.
В. Светлана вышла замуж за его сына — Юрия Жданова. Берия, занятый междоусобной борьбой, от меня отстал. От его друга Чиаурели помог избавиться Маленков.
Побывала на гастролях в Иране, Венгрии. Из Персии привезла Сталину два красивых халата. Подарок принял, но особого энтузиазма не проявил. Впервые не поинтересовался, как прошли гастроли. В его поблекшем взоре появились отрешенность и полное ко всему безразличие.
Год 1949
Он начинал жизнь и с первых же шагов обнаружил те основные свойства, с которыми сошел в могилу. В 21 год он был в моральном отношении точь-в-точь таким, как в 84 г. Та же сухость души, черствен-ность сердца, решительное равнодушие ко всему, что не имеет отношения к его личным интересам, тот же абсолютный, законченный аморализм, то же отношение к окружающим: дураков подчиняй и эксплуатируй, умных и сильных старайся сделать своими союзниками, но помни, что те и другие должны быть твоими орудиями, если ты в самом деле умнее их, — будь всегда с хищниками, а не с жертвами, презирай неудачников, поклоняйся успеху!
Характер Сталина менялся буквально по часам. Никто не знал, что он сделает через минуту. И. В. смещал министров, он никому не верил, считал, что каждый пытается его обмануть. Произошло частичное падение Молотова: его кресло, пост министра иностранных дел, занял Андрей Вышинский. В секретариате Сталина появились новые люди — мрачные и жестокие Чесноков и Андрианов, ставленники Берия и Маленкова. За глаза худосочного Андрианова называли «оловянным солдатиком». Поскребышеву люди Берия «организовали» две катастрофы, он чудом остался жив. Террористов-неудач-ников Л. П. приказал расстрелять.
За исполнение роли Марины Мнишек получила Сталинскую премию. Позвонила Сталину, хотела его поблагодарить, полчаса ждала соединения. Наконец услышала его старчески-утомленный голос:
— Что тебе нужно? Зачем беспокоишь? Мы не нуждаемся в фальшивой благодарности. Получила премию — скажи спасибо. Заткнись и больше не морочь голову, потаскуха!
Маленков прислал именное приглашение на ЕГО 70-летний юбилей. Торжественное собрание открылось 20 декабря в Большом театре. В Кремле состоялся грандиозный банкет — 10000 гостей. За столом увидела Сталина, мне показалось, что торжество его не касается, он ко всему относился безучастно.
И. В., который всегда ВСЕ помнил, велел нарочно пригласить отставных любовниц. За одним столом «дружной ватагой» сидели, мирно беседуя, Вера Каганович, Валерия Барсова, Бронислава Златогорова, Наталья Шпиллер, Ольга Лепешинская, Марина Семенова, Валечка Истомина. Меня посадили с Поскребышевым. Он молча оплакивал потерю любимой жены, которая имела несчастье быть сестрой Надежды Седовой — жены Троцкого. По словам Берия, ее «по ошибке» расстреляли.