Я бросаю в местный лед
Забытые уже давно
Стихи, что мальчиком любил
Читать по улицам. Избил,
Имел в руках что столько раз,
Что так желало моих глаз.
Игра закончилась давно,
Ты просто бросилась в окно,
За которым суждено
Нам навсегда уже с тобой
Раствориться в пустоте,
Ведь ничего за льдом тем нет.
Во сне
Я увидел тебя в своём сне,
Как ты медленно скользила по льду.
Я увидел тебя в своём сне,
Но тогда не поверил ему.
Где она, где лёгкость и грация?
Где он, мой любимый рассвет?
Не решил я тогда присмиряться,
Захотел нарисовать на песке
Мой сон, что с весною летает,
Мой день, что сжигает рассвет.
Но со мною на льду ты играешь,
Хоть я и не верю тебе.
Мы больше не умеем любить
Мы могли забыть, как горит огонь.
Мы могли забыть, как снег пахнет весной.
Мы могли забыть с тобой звуки дождя.
И могли отдаться с тобой всем смертям.
Мы могли с тобою жить в небесах
И на веки лишиться запахов солнца.
А потом падать в любви прямо в ад.
Мы могли быть с тобой невозможными.
Но куда-то молчаливо уходят
Звуки дождя с поцелуями.
Мы с тобой начинаем молчать
И говорить все подряд не тем людям.
Начинаем упиваться вином
Под стуки женских туфель о пол,
Мужской бас у нас за спиной.
Мы молча с тобою сгораем,
Отдаваясь чужим прямо в объятья.
Мы никогда не сможем уплыть
За моря, на наш остров родной.
Мы не сможем с тобою родить,
Разжечь свет этой тусклой весной.
Мы больше не умеем дарить,
Не можем растопить внутри лёд.
Я хотел потерять с тобой жизнь,
Но мы больше не умеем любить.
Три
В руке одной держишь букет,
Купленный и даренный не мной.
Второй рукой ты потираешь шею,
Целуемую уже не мной.
Держишь за руку ты не меня,
Любовь творишь ты не со мной.
Ночью без ума не от меня,
И жить мечтаешь не со мною.
Хотел забыться я в тепле другой,
Но только лишь свою тоску дразнил.
Я лишь обязан обнимать ее
И клясться пьяным о любви.
И так, пока не встречу я другую,
В страсти позабуду ту.
Затем я ведь опять пойду по кругу,
Себе сказав: «Ну, пусть!»
Такая вот далась нам жизнь:
Боготворим и любим мы одну;
С другой ты хочешь потерять весь стыд:
А третью – запустить в семью.
Я забыл уже давно, кого люблю
Я забыл уже давно, кого люблю.
Попал давно уже в чужие списки.
Запил давно уже свою мольбу,
Хотел устроить в жизни вечеринку.
Чем круче бан, тем сильнее встряска
Листьев в тихом парке по ночам.
Я думал, что тебя давно оставил.
Но вчера весь мир, ища, я обежал.
Увидел след я на твоём лице,
След горя, залитого судьбой вином.
Не человеческой он прилежит руке.
Мои бесы лишь глумятся над тобой.
Не подарил-таки тебе я розу,
Зачем-то скинул в бурю из окна
Моей души. И скатертью дорожка
Развернулась сразу для меня.
Лежу в листве, ни для кого не видим.
Забытый всеми, потухший огонёк.
Одна моя рука все это потушила,
Когда вторая жаждала любовь.
Часть 4. Пустозвон
Пустозвон
Мольберт утих,
Погасли краски.
Вот этого вот я боялся.
Но сочинил не тот я стих.
Я строил кровью и страданьем…
Нет, вранье все это!
Так меня узнай ты!
Дергал, как хотел дарами,
Надеялся, что так всегда ведь,
Пока я горькими слезами
Не осознал, чего мне дали.
Там было счастье и любовь,
Там был же счастья полон двор!
А что с ним сделал я, дурак?
А, просто – ась! и об косяк.
Когда приехал, только понял,
Что не просите люди Бога,
Бойтесь вы своих же слов,
Пока живет в вас пустозвон.
Маска
Глаза наполнены кровью,
Она врезается в кожу,
Забывая о боли,
Я не помню дороги.
Я разучился здесь видеть.
Разучился здесь слышать.
Каждый шаг – лжи обитель.
Я не знаю, кем родился.
Одиночеством пылая,
Словно демон воскрешая,
Заглушая мне всю правду…
Я весь год живу в тумане.
И с утра сплошные крики.
Помогите! Заберите!
Я не с нею ведь родился,
Я боюсь ее улыбки.
Демоны зовут на бал.
«Повеселись, ты почти наш».
А рядом бегают от глаз
Лица в сотни тысяч маск.
Звездам
Ночь не знает, что ей нужно,
А звезды и не ведают, зачем светить.
Я этим омутом охвачен,
Зачем мне снова здесь любить?
Зачем, как волк, был предан сучкам?