Тогда просто — картинка из прошлого. Мое безоблачное детство. Мама, папа и я дружно пьют чай на кухне и о чем-то весело болтают. Вдруг я с обиженным видом заявляю:
— Пап, а почему это ты предложил маме еще чаю, а про меня забыл?
— Ой, прости! Настенька, а ты будешь еще чай?
— Нет, я не хочу.
Занавес…
Скажите, вам доводилось когда-нибудь делать что-то из чувства противоречия? Не потому, что на самом деле чего-то хотелось (порой даже и вопреки своим желаниям), а лишь наперекор чему-то? Потому что не хотелось соглашаться, «из принципа» или точнее «из вредности»? Приходилось? Или я одна такая ненормальная?
Бывает, что меня просто клинит. Порой я ужасно, катастрофически, просто до печёнок НЕ ХОЧУ делать то, чего от меня все ждут. Хотя, быть может, ждут правильно. Быть может, это и правда лучшее, что я могла бы сделать. Но не желаю я оправдывать чьи-то ожидания! И, как дети в стишках про вредные советы, буду делать все наоборот. Нарочно!
А порой мне очень не хочется соглашаться с каким-то человеком. Особенно, если он излишне самоуверен и считает, что знает все наперёд. Он, может быть, даже и прав. Но я все равно буду ему возражать. Просто из чувства противоречия. Причем, даже не важно, что именно он говорит. С романтиками я буду циником. С прагматиками превращусь в мечтательницу. А с мечтателями, наверное, стану скучной и серьезной. И ни за что на свете не пожелаю признаваться даже себе самой в том, что кто-то из них может быть прав!
…А ведь он был прав. Тот, от кого я сбежала полчаса назад, приехав домой на такси, а теперь вот сижу в раздумьях и воспоминаниях, попивая мартини и с ненавистью поглядывая на номер телефона на руке. Тот самый доморощенный психолог, что разложил мою жизнь по полочкам еще тогда, на катке, и обрисовал в нескольких незамысловатых выражениях все мое теперешнее состояние. И про родителей, и про одиночество, и про неудачи в личной жизни…
Он был прав. Только мне не хотелось в этом признаваться. Да и кому понравится, когда все то, что вы переживали годами, о чем думали, чем наслаждались и от чего страдали, вдруг втиснет в пару расхожих поверхностных фраз какой-то нахальный мальчишка с улицы? Кто захочет с ним соглашаться? Кто откажется заявить: «Я — натура тонкая и глубокая, которую не так-то просто понять, со своим сложным внутренним миром, который тебе просто недоступен!» И кто не разозлится, увидев в ответ понимающе-снисходительный взгляд насмешливых глаз?
Но он был прав. Как же он был прав, этот странноватый и до сих пор незнакомый мне парень с замашками профессионального самца, и в то же время непонятно зачем строящий из себя мальчика-романтика!
Наверное, я в нем ошибалась. Но… каждый раз, когда я думаю, что ошибалась раньше, но теперь начинаю его понимать, то снова оказывается, что я ошибаюсь.
Вообще в моей жизни было много мужчин. Хотя, конечно, смотря с чем сравнивать. Ну, скажем так, достаточно. Однако этот был ни на кого не похож.
Если не принимать во внимание совсем уж детский и подростковый периоды моей жизни, то сначала мне «выпала честь» общаться большей частью с «золотой молодежью» — мужчинами «моего» круга, как говаривал когда-то мой отец. Уж не знаю, почему он решил считать «моим» мир надменных снобов и папенькиных сынков. Именно они-то и разочаровали меня первыми. Все эти самодовольные пыжащиеся ничтожества, закончившие с отличием престижные школы и университеты, и все равно остающиеся болванами. Приезжающие на очередную вечеринку на папиных машинах, в дорогих туфлях и модных рубашках, воняющие смесью виски, пота и дорогого парфюма. Я уж даже не говорю про нормальное, без понтов, общение с ними, которое просто невозможно. Но ведь, вдобавок ко всему, они еще и уверены, что заниматься любовью — это значит завалить тебя на спину, лениво расстегивая свою чертову модную рубашку, немного поелозить сверху (с трудом соображая, что он делает, потому что пьяный в стельку), кончить в тебя, после чего отвернуться и захрапеть.
Проблема таких ребят (в том числе и постельная) в том, что они с детства привыкли все получать, ничегошеньки не давая взамен. Дело тут даже не в эгоизме (все мужчины — эгоисты в постели), а в том, что просто некому было им объяснить, что все-таки существует разница между девушкой и папиной машиной. И заключается она не только в том, что когда помнёшь девушку, папа не ругается.