Увы, я очень любил и люблю моих детей, мне было тяжело расставаться, мне нужно было время! Неужели она не могла этого понять! И конечно я был слишком доверчив, если бы осенью 2018 г. я бы хоть один раз заглянул в ее телефон, я бы все понял. Для меня это был бы конечно тяжелый удар, трагедия и боль, но даже отдаленно не совместимая с тем, что я переживаю сейчас, а самое главное, Настя была бы жива. Недаром Сталин говорил: «Доверие — это хорошо, а контроль еще лучше!»
В лживой телепередаче Собчак-Гордона, где рассказывается о нас с Настей, актер, изображающий меня, украдкой, по-воровски, достает из ее сумки ноутбук, и очевидно, увидев там свидетельство измены, идет убивать…
Еще раз подчеркиваю, то, что я совершил, было сделано в состоянии полного помрачения. А оно возникло только потому, что я терпел, терпел и терпел оскорбления, и в результате, после пятнадцати месяцев (с конца июля 2018 г. по ноябрь 2019 г.) диких сцен, я взорвался в момент очередной, превосходившей все что было до этого моральной агрессии, бешеной, яростной, чудовищной.
Если бы я узнал так или иначе об измене, я не только не стал бы терпеть от предавшей меня женщины малейшие оскорбления, но и разговаривать бы с ней не стал. Точнее разговор был бы короткий: чемодан, вокзал, станица в Краснодарском крае (или общага, или съемная квартира, мне было бы все равно). Не знаю, как и с кем бы она жила, но зато она точно бы была жива!
Ее измена вызвала бы не столько мой гнев, сколько чувство омерзения, не желания ее покарать, а желание поскорее выставить за дверь, как шелудивую заразную кошку, обманом проникшую в дом.
Да, для меня это было страшной жизненной катастрофой, страшной карой. Но рано или поздно эта рана затянулась бы, я забылся бы в научной работе, в походах военно-исторической реконструкции, в лекциях для сотен тысяч людей, ну и конечно же, посвятив всю свою любовь, отдав всю теплоту сердца моим прекрасным маленьким детям.
Я еще раз хочу сказать, что моя жизнь не раз доказала, что я не Отелло. Когда любимая женщина честно уходила от меня, как бы мне ни было больно, я никогда не вел себя недостойно. Тот, кто не читал эту книгу сначала, пусть посмотрит тот эпизод, когда я в первый раз расстался со своей невестой, которую я очень любил, честь которой я берег, а она отдала все другому…
Но тут, я еще раз повторю, уйти к своему любовнику Настя не могла и не хотела. Не могла потому, что ничего серьезно материального (кроме швырнутого ей айфона) она от него не могла получить, не хотела, потому что в его сопровождении не могла бы появиться ни на научном конгрессе, ни просто в любом приличном обществе (тем более учитывая, что ее мать — подполковник полиции).
И видя, что на данный момент никаких удобных решений не представляется, она даже была согласна выйти за меня замуж, но явно уже без всякого энтузиазма и без поспешности. Утратив настоящую любовь, она стало очевидно искать более выгодные решения, чем брутальный бандит, с которым немыслимо было завести семью, или «муж», которого просто разлюбила.
Но как выяснилось, дело обстояло не просто мерзко с точки зрения моральной, но было буквально зловещим.
И тут мы возвращаемся к отталкивающей фигуре Понасенкова. Летом 2018 года он понял, что проигрывает суд, который касался его претензий на якобы украденную у него историческую концепцию, а также его оскорблений в мой адрес, распространяемых по интернету. Савеловский суд города Москвы, как уже упоминалось, постановил, что Понасенков должен был в публичном пространстве сделать опровержение своих оскорбительных роликов и выплатить моральный ущерб в 175 тысяч рублей. Процесс продолжался дальше, так как проигравшая сторона подала апелляцию в вышестоящую инстанцию, где кстати сказать Понасенков снова проиграл… Но это будет потом, а сейчас летом 2018 г для Понасенкова стало ясно, что суд, который вдребезги разбил его претензии некое «сверхзнание», он проиграет, и ему будет сложно выкручиваться перед облапошенными им молодыми людьми. Поэтому он искал любой ценой решение проблемы и сосредоточил все усилия на нанесение мне максимального ущерба, вовсе не научного, а любого, только бы нанести вред. Для этого все способы были хороши. Без сомнения, по его заданию частные детективы следили за мной, и он был в курсе всех событий моей личной жизни. Без сомнения, он имел информацию о нашей любви с Настей, о нашей совместной жизни и о трещине в наших до этого безупречных взаимоотношений из-за им же организованной травли. Эту информацию он получил в частности в 2018, когда сообщники Понасенкова взломали почту Насти, «В Контакте», где в частности имелась её переписка с одной из подруг, где затрагивались наши взаимоотношения. После Настю уже шантажировали тем, что выложат всё это уж не знаю куда, но так, что это будет известно тысячам людей. Впрочем, этого не сделали, так как чего-либо позорного там не было, зато ценная информация для тех, кто желал сломать нашу жизнь, была. Именно тогда один из адвокатов Понасенкова бросил моему защитнику после заседания суда в Москве 11 июля 2018 г о том, что они «займутся Изабель».