Их начальники рты пооткрывали. А секрет был простым — нужно увлечь людей, ввести игровой элемент в подготовку, быть с ними строгим, но не
Никакой своей кавалерии у нас тогда не было. Из Алабинского полка продолжали присылать пару десятков кавалеристов срочной службы, одетых во что Бог на душу положит, и они скакали по полю, даже видимо толком не понимая, где свои, где чужие. Но внешний эффект от их скачки был, тогда и это для нас было неплохо.
Тогда впервые в 1990 г. наши энтузиасты попытались сесть на коней. Одним из самых первых был Сергей Уланович, человек можно сказать, с пророческой фамилией. Он первый начал создавать именно конную группу «Литовский уланский полк», целью которой было не таскать просто так красивый кавалерийский мундир, прохаживаясь в бою без толку среди пехотных отрядов, а именно обучить людей конному строю. Его можно без сомнения назвать родоначальником кавалерии российской реконструкции. Из рядов его полка вышли многие славные кавалеристы, которые создали потом свои полки и в частности французские.
И сейчас этот замечательный человек, верный товарищ, сидит на коне, ведя все также за собой «Литовский уланский полк».
«Доблестный Иоахим Мюрат» (Сергей Леготин) посидев немного на коне, уже в русском мундире, как-то быстро «сдулся», ушел из реконструкции и не стал, как вероятно он надеялся, командующим блистательными конными полками.
Что касается меня, я тоже в 1990 г. впервые сел в седло и худо-бедно передвигался по полю сражения в сопровождении солдатика Алабинского полка. Моя кавалерийская школа, суровая и интересная, была еще впереди.
Проходила она сначала, как это ни странно, в Казахстане. Опущу подробности, скажу только, что в 1991 г. я познакомился с человеком, который планировал бизнес проекты в этой стране, и среди них в качестве некой афиши создание большого военно-исторического клуба в Алма-Ате. Сам он был русским, отставным офицером, имевшим большие связи в правительстве Казахстана. Мы мало что реализовали из намеченных им грандиозных планов, но я слетал к нему пару раз в гости. У него в распоряжении была масса отличных коней, и я научился немного держаться в седле. Потом продолжил заниматься на одной из конюшен неподалеку Санкт-Петербурга. В результате на Бородино 1992 г. я не просто ездил верхом, но даже обучал строю, и вел за собой маленький отряд французской кавалерии. Весь его личный состав были природные французы и приехали они на нашу реконструкцию прямо из Парижа…
Ну а дальше будет огромная практика — сотни «сражений» в России, Испании, Франции, Италии, Бельгии, Германии, Польше и Чехии. На каких только лошадях не приходилось скакать, каких только случаев не было! Были конечно и травмы, среди которых и серьезные. Но я хочу рассказать здесь не о них, а об одном ярком эпизоде, который особо запомнился мне, о лучшем, или одном из лучших коней, на котором я сидел.
Это было в Испании летом 2005 г. Меня пригласили командовать реконструкцией битвы при Касталье, где маршал Сюше разбил в 1812 г. англоиспанскую армию.
По моему приезду организаторы мероприятия подвели ко мне великолепного белого коня, по-моему, андалузской породы. Но увидев его огромного размера половой орган, и поняв, что это без сомнения очень горячий жеребец, я с некоторой долей осторожности сказал конюху:
— Но это вроде жеребец? (Разговор шел на испанском языке, которым я вполне владею.)
Бородино, начало 2000-х годов.
— Да, да, мой генерал, — ответил испанец, — это жеребец, но ведь Вы хороший наездник. Уверен, что он Вам очень понравится. Но сначала конечно он посмотрит, кто на нем сидит, но я думаю, все будет отлично.
Конь действительно был прекрасен! Он был весь белый, с белой гривой, белым хвостом и даже белыми копытами. Словно конь из сказки, а звали его «Эль Хенераль», т. е. «Генерал».
— Ну что ж, попробуем этого «Генерала», — решил я и сел в испанское седло.