решеткой некоторые бандиты договорились с администрацией и поступали на должности
завхозов, дневальных, заведующих банями и столовыми, бригадиров, кладовщиков. Таким
давали отдельную комнату, где тусовались они и их дружки, бойцы из группировки. Бандиты
прессовали «мужиков», держали их в страхе. В принципе это тоже красная зона. Самый
тяжелый и бесчеловечный вариант – когда представители закона творят беззаконие чужими
руками.
Крестовая зона. Где не соблюдаются никакие законы. Полнейший беспредел. В
основном, контингент малолеток. Которые перешли во взрослую зону и теперь
устанавливают свои порядки не зависимо ни от кого и ни от чего. В этой зоне больше всех
отрицалово. Обычно, это зоны общего режима, где отбывают небольшие сроки.
Отрицалово – тюремный сленг. Отрицательно настроенные осужденные
заключенные, которые с точки зрения администрации Исправительно-Трудового Учреждения
(ИТУ) мешают ее работе, отрицательно влияют на других осужденных. Всех заключенных
работники ИТУ делят на три группы: положительные (помогающие им в работе),
нейтральные (не мешающие), отрицательные. В отрицалово попадают не только блатные, но
и заключенные, конфликтующие с администрацией. С точки зрения воровского закона, для
отрицалово: недопустимость никаких контактов с правоохранительными органами;
обязательное умение играть в карты т. д. Есть ещё у отрицалово основные понятия, которые
он должен придерживаться: никогда не давать показания; никогда не признавать вину; не
работать ни при каких условиях; «держать» порядок в зоне, то есть разбирать конфликты, не
допускать ссор, поножовщины и т. д.; наладить снабжение ШИЗО – ПКТ; пополнение
воровского блага, то есть средств, собираемой со всех осужденных, заключенных и других
лиц; учить правильной жизни молодежь, разъяснять, что такое правильные понятия; не
воровать (крысятничать) у своих; не обижать мужиков и т.д.
БС-ная зона, аббревиатура «Бывшие Сотрудники». Тоже отчасти можно отнести к
разряду красной зоны.
Половина обитателей колонии «БС», составляют бывшие военнослужащие
внутренних войск. Когда-то, отслужив срочную службу в колониях, теперь им дорога
закрыта в обычную зону. Совершив преступление на гражданке, их отправляют, как
служивших в силовых структурах, на зону БС.
Вторая категория «малолетки», которым исполнилось 18 лет. По закону, их положено
перевести на взрослую зону. Чтоб не попасть в крестовую зону, мамы и папы, беспокоясь о
своём отпрыске, «договорились» с администрацией. Теперь, они, спокойненько чалятся на
зоне, ожидая дня своего освобождения.
Третья категория, это бывшие сотрудники силовых структур. Обычно, это категория
живёт сама по себе. По принципу: «Не лезь ко мне, я не полезу к тебе! Сиди ровно!» в
основной своей массе, это грамотные и эрудированные осужденные, в отличие от малолеток,
которые с трудом выводят буквы, чтоб написать письмо родственникам.
Среди первой и второй категории, от части третьей из рядового и сержантского
состава, властвуют воровские законы. Смотрящим очень не нравятся те, кто не живёт по
понятиям. Ни кто не идёт на конфронтацию, понимая, что всё это может плачевно закончится
для каждого. Но и так оставлять, тоже не собираются. При общем равновесии, воровская
братия, любыми путями стараются подчинить себе БС-ников. Смотрящий отряда
подчиняется смотрящему зоны. В его обязанности входит не только управлять отрядом,
разруливать ситуации, объяснять понятия, но и собирать общаг. Смотрящий зоны, в свою
очередь, собирает дань с каждого смотрящего отряда. Общаг, в основном, идёт для подпитки
отрицалово и авторитетов.
Бывший сотрудник, попав на зону, с первых дней, оказывается между двух огней. С
одной стороны администрация отряда и зоны, предъявляет требования согласно
вышеупомянутых законов. С другой стороны, воровская братия требует жить по понятиям.
Почти всегда требования противоположные. Если администрация многое не видит, то,
воровская братия, живя с нами, видит каждый шаг. Они строго контролируют, чтоб на зоне
соблюдались воровские законы, чтоб все зеки жили по понятиям и т.д.
С первых дней, я тоже отказался от их предложений. В чём это выражалось?
Соблюдая все воровские законы, общаясь на их сленге, игнорировал требования положить в
общаг часть своих припасов. Находил всевозможные причины, чтоб ничего не отдавать. Это
вызывало недовольство с их стороны. Искоса посматривали на меня, пытаясь подступиться,
проверяли меня на вшивость. Практически, постоянно, провоцировали на нарушение прядка
и воровских законов. Приходилось держать ухо востро. Постоянные отказы, игнорирование
их предложений, не могло долго продолжаться. Должна была когда-то наступить развязка.
В один из вечеров, после прибытия с промышленной зоны, меня вызвали к завхозу
отряда:
– Колян! Сегодня в отряде проводили шмон! У тебя в шкафчике для посуды,
оперативная группа, нашла резку! Мне не надо говорить, откуда и как! Предупреждаю тебя!
Скоро вызовут на крестины, или к куму, или к хозяину! Подумай, что будешь говорить!
Хорошенько подумай! Потому что, это однозначно ШИЗО! Сможешь избежать ШИЗО, честь
тебе и хвала!
– Откуда она у меня появилась? Есть подозрения?
– Откуда! Откуда! Если это не твоё, тогда, ноги могут расти только со стороны братвы!
Они любят подставлять БС-ников! Чтоб сговорчивее были и уважали их законы!..
Такая новость застала меня врасплох. К этому, совершенно не был готов. Что-либо
предпринимать было уже поздно. Но ничего путного не приходило в голову. Оказаться в
ШИЗО, это не вариант. Я оттуда не смогу выйти. Наступили тревожные дни. Все мысли
заняты тем, что надо говорить на крестинах.
Вскоре, всех проштрафившихся осужденных вывели в штаб. Я захожу в кабинет
начальника колонии:
– Осужденный Светлов Николай Евгеньевич, статья 286 ч.3 п. «А» осужден к 3 годам в
колонии общего режима, 9 отряд!
– Здравствуйте, Николай Евгеньевич! У меня на столе лежит протокол об изъятии из
вашего шкафчика ножа! Что вы можете сказать по поводу этого? Он ваш?
– Так точно, гражданин начальник! Мой! – начальник колонии слегка улыбнулся. «Что
ж, это хороший знак!» – подумал про себя.
– Для чего он вам?
– Чтоб пользоваться на кухне, при приготовлении пищи! – спокойный голос
начальника колонии, вселял надежду на лучшее.
– У вас что, в отряде нет ножа? – подозрительно посмотрел на меня.
– Есть, конечно! Но народа в отряде много, пока дождёшься очереди, потом не
успеваешь приготовить и покушать!
– И вы решили изготовить нож для резки хлеба?
– Ну, да!
– А вы знаете, что ножики в колонии запрещены?
– Как запрещены? Тогда откуда на кухне нож?
– В каждом отряде есть у завхоза нож! Заходишь к нему, расписываешься в журнале и
всё, можешь резать свой хлеб! Только не забудь сдать обратно!
– В СИЗО же разрешено!
– Как разрешено? – удивился начальник, – Вы откуда к нам прибыли?
– Из Пермского СИЗО!
– И что, полковник Фатеев, вам разрешает?
– Ну да! – удивился я, – В каждой камере есть!
– Интересно, интересно! Я позвоню ему и спрошу обязательно! – заулыбался
начальник.
– Конечно, позвоните, и он подтвердит мои слова! Или спросите тех, кто прибыл из
Пермского СИЗО! – по-моему, наживка сработала.
– Ну что ж! – обдумав ситуацию, наконец, высказался начальник колонии, – Вы у нас
человек новый! В поле нашего зрения, ещё не попадали! Для начала, вам делаю выговор! Но
предупреждаю, заранее, если, с вашей стороны, будут малейшие нарушения условий
содержания осужденных, однозначно, сразу же, ШИЗО! Вы меня поняли?