водителя, поняв свою оплошность, уже лёжа на животе, заорал, угрожая убийством, за
попранную честь и что-то в этом роде. Кто такой, что за мужчина, кем был, за что, уже не
припомнить. В череде всевозможных ситуаций по службе, в жизни, всё это развеялось,
распылилось в памяти и забылось.
Прокурор Свердловского района, тихонечко, как бы крадясь, пошёл по сырому
асфальту, огибая лужи, к себе в кабинет, предварительно, по пути, поздоровавшись
работниками канцелярии. Выслушал доклад секретаря, скрылся за дверями. Снова бессонная
ночь, снова сырая, дождливая погода августовского утра. Он устало уселся на своё рабочее
место, посмотрел в окно.
Каждый день ничего не меняется. Снуют беззаботные люди, занимаясь своими
повседневными делами. На улице сыро и пасмурно, в кабинете сухо светло и комфортно.
Всего лишь стена отделяет его от всех остальных. Но это только физически. На самом деле,
между ними, огромная пропасть, очень большое расстояние, высоченная гора, где у
подножья стоят все они, а прокурор намного выше. В прокуратуре свои, прокурорские дела.
И часто, эти дела пересекаются с их деяниями. Горы, горы! Ему пришла в голову картина
одного грузинского художника Нико Пиросмани, который жил на рубеже позапрошлого и
прошлого веков, рисовал в стиле примитивизма: горный ландшафт, на этом фоне чабан,
играющий на флейте, с неизменными атрибутами: бурка, папаха, крючковатая палка и
невдалеке пасутся овцы. «Не напоминает ли эта картина, образно, нашу жизнь. Надо будет,
для реальности, повесить подобную картину здесь в кабинете!» Взглянул на стены, с
намерением найти для него место, но вскоре забыл. Предметы, вещи, которые разными
путями попали в кабинет и обосновались вместе с ним, на стенах и подоконниках, оттеснили
неожиданную догадку про картину. В голове появились другие мысли, более призёмлённые и
реальные. Всё до боли знакомо и привычно. Ощущение, что никогда не вставал с этого
места, никуда долгими годами не выходил. Как будто, он тоже, является частью интерьера
этого кабинета. Рабочий день начинается, как обычно, заботы, документы, люди. И так до
самого вечера. Тут осенила безумная мысль: «Послать всех подальше, пойти на рыбалку,
посидеть с удочкой у реки, позабыв всех и вся! Чтоб ввести, хоть какое-то разнообразие!
Когда это ещё будет? То ли погода влияет, то ли старость подкрадывается!» Пётр Яковлевич
задумчиво покачал головой. Окинул взглядом свой кабинет, возможно, хотел найти что-то
новое, но кажется, даже пылинка, и та, лежит на месте. Новая мысль и ощущение, что он
когда-то уже был в подобной ситуации. Какая-то неуловимая волна шепчет об этом прошлом
снова и снова, но почему-то каждый раз конкретика забывается. «По-моему, даже есть какая-
то болезнь. Как же она называется? – потёр себе лоб, словно извлекая из головы то, нужное
слово, – Дежавью, да дежавью!» Мотнул головой, как бы вытряхивая ненужную мысль.
Посмотрел на часы, взял ежедневник и открыл на нужной странице: «Сегодня приёмный
день! Снова пойдут жалобщики со своими проблемами, целый день будут доставать! Ладно,
если бы говорили что-то путное! А то ведь в основном несут какую-то чушь, околесицу!
Народ слабо подкован в правовом плане и очень плохо разбирается в действующих законах!
Хорошо это, или плохо? Наверное, однозначно не скажешь! С одной стороны хорошо, с
другой плохо!.. И на это уходит почти целый день! Но деваться некуда! Что ж, посидим,
подождём! А вдруг никого не будет!» – не успела проскочить дикая мысль, как дверь
кабинета отворилась:
– Пётр Яковлевич, к вам первый посетитель! – обратилась молодая секретарша,
тонким писклявым голосом, дочь федерального судьи. Высокая, кучерявая, крашенная
блондинка, с густо нанесённым макияжем на лице.
– Да, я готов! Пригласите, пожалуйста, Наташенька! – «И что они в прокуратуру лезут,
шли бы в суд, к своим родителям! Чем только хотят заработать себе авторитеты и должности
эти пустышки? Капризные, кичатся своим происхождением! Словно мёдом здесь намазано!
Снова надеются, наверное, на своих родителей! Они же не вечны! Что будут показывать эти
великовозрастные дамы, когда родителей не будет? Сядут кому-нибудь на шею, и жизнь
продолжается?» – подумал про себя.
– Здравствуйте, Пётр Яковлевич!
– Здравствуйте! Слушаю вас! – сидя за своим столом, забыв недавние мысли,
внимательно смотрел на меня прокурор.
– Я, так полагаю, вы меня не вспомнили?
– Нет! Напомните, пожалуйста! – спокойным видом, с улыбкой на лице.
– 2003 год! Капитан милиции, медвытрезвитель, Светлов Николай Евгеньевич! –
смотря на него, чётко проговорил я.
У него пропала улыбка. Молча, просидев какое-то время, отпустив взгляд, поправил
ручку и бумаги на столе. Снова посмотрел на меня с нервным видом:
– Да припомнил!
– Это хорошо, что вы меня вспомнили!
– Так чего вы хотели? – прищурив глаза, попытался улыбнуться, но это у него плохо
получилось, лишь бессмысленная гримаса.
– В первую очередь, мне, очень хотелось посмотреть в ваши глаза! Знайте ли, у меня
такая давняя мечта! Наконец-то исполнилось!
– Посмотрели? И всё, не мешайте мне работать! – так же в нервном напряжении
выдавил из себя.
– У вас, как раз, такая работа! Сегодня приёмный день граждан! А глаза-то у вас
бегают, гражданин прокурор! – я кисло улыбнулся.
– У вас ещё что-то есть ко мне?! – вызывающе, недовольно выцедил, качая головой.
– Я, так понимаю, что вы чувствуете свою вину передо мной! Иначе, вы были бы
спокойны, в отношении меня!
– У вас есть ещё какое-нибудь дело ко мне?! – прищурил злые глаза.
– Дела у вас, часто сшитые белыми нитками! У меня вопросы! – съехидничал я.
– Ещё, какие вопросы?!
– Пётр Яковлевич! Почему вы так поступили со мной?
– Это не я! Это суд! – он ехидно улыбнулся и развёл руки в стороны.
– Я вас спрашиваю! Вы, почему это всё проделали со мной?
– Но суд же признал!.. – наклонив голову, снова, изображая гримасу улыбки, протяжно
запел прокурор.
– По-моему, мы с вами разговариваем на разных языках!
– Все вопросы к суду!
– Вот вы заладили суд, суд, суд! С судьёй тоже пообщаюсь! Выйду от вас, сразу же
пойду к Юрию Петровичу! Я, специально приехал сегодня, чтоб внести ясность в этих
вопросах! Насчёт этого не волнуйтесь! Я прекрасно понимаю, что сейчас ведётся
видеозапись моего посещения! – и указал на камеру в углу кабинета под потолком, – Под
камерами, вас, настоятельно прошу, напишите прокурорское представление на пересмотр
дела! Вы же прокурор, стоите на страже законности! Выполните свои обязанности, как
полагается, в соответствии прокурорской чести! Какие нарушения, были допущены, думаю
говорить не надо! Решите эти проблемы, очистите совесть! Вам это всё зачтётся! И вы будете
прощены!
– Никакой бумаги я писать не буду! – он, как бы встрепенулся, немного удивился, –
Прощены? Кем?
– Об этом вы узнаете сразу же, когда начнётся повторное расследование! Вспомните
бога! Снимите грех с души, пока не поздно!
– Вы что мне угрожаете? – быстро заговорил прокурор, при этом у него загорелись
глаза, появилась новая улыбка.
– Разве богом, грехом и душой угрожают? – вопросом ответил я, – Нет, Пётр
Яковлевич, я вас прошу! Ради вашего же блага!
– Я вам отвечаю ещё раз: НЕТ! Это для вас уже пройденный этап! Можете о своей
просьбе забыть раз и навсегда!
– Жаль! Очень жаль мне вас! Хотел помочь, но вы меня не услышали! Ваше
категорическое нет, дорого вам обойдётся! – с этими словами вышел из кабинета.
Здание прокуратуры и суда находятся рядышком, впрочем, и ГУВД Пермского края,