Меньше созерцательной деятельности, больше созидательной — вот какой принцип клал бы я в основу устройства нашего педагогического государства.
Проголосовали бы дети за такую воспитательную систему?
Во мне говорит вера в детей, «устремленных в будущее», — они этого и ждут от нас.
СКАЗКИ
Мы читали и рассказывали тебе сказки каждый день, каждый вечер перед сном.
Твое упорство в просьбе рассказывать тебе сказки (к этому в дальнейшем присоединилась твоя сестренка) заставило меня заняться их сочинением. Сперва я сочинял их стихийно, но вскоре подумал, что надо ввести в них какой-то порядок, то есть рассказывать не обо всем, а о нравственных началах твоей личности. И хорошо, что всплыли тогда в моей памяти имена десяти братьев, которых моя бабушка в моем раннем детстве пересчитывала по пальцам.
«Это Обито!» — говорила она, сгибая мой мизинец на левой руке.
«Это — Робито, это — Джимшито, это — Хозито!» Счет на левой руке заканчивался большим пальцем:
«Это — Заал!» А затем бабушка продолжала считать пальцы на правой руке, начиная опять с мизинца и заканчивая большим пальцем:
«Это — Зураб, это — Данапици, это — Дагургени, это — Бацки, а это — Пирдаубанели!»
Я не помню, связывала ли она эти имена с каким-либо сказочным содержанием, но я решил их сделать героями моих сказок, подружить тебя с ними и вместе с ними ввести тебя в сказочный мир. Главным героем этого мира я сделал тебя.
Раз вечером, когда ты и твоя сестренка уже приготовились ко сну и удобно устроились в своих кроватках, я начал осуществлять свою пока еще не вполне ясную идею.
«Жил-был один мальчик, звали его Паата, и была у него маленькая сестренка, и звали ее Ниной. И были у них бабушка, мама и папа. И жили они в вечно солнечном городе Тбилиси».
Вы оба сразу запротестовали:
«Это не сказка. Это правда. Расскажи нам сказку!»
«Я и рассказываю сказку. Потерпите, пожалуйста. Мама, папа и бабушка очень любили своих детей».
Опять протесты:
«Это же правда. Это про нас, а нам нужна сказка!»
«Сейчас и начнется сказка. Раз в полночь, когда Паата спал глубоким сном, пришел к нему Обито. Он еле взобрался к нему на кровать и подполз к его уху. Ухо было прикрыто густой прядью курчавых волос, и Обито чуть было не запутался в ней. Он достал свою саблю и стал отсекать каждый волосок, который мешал ему добраться до уха спавшего крепким сном мальчика».
«Это в моих-то волосах запутался Обито? Не может быть!.. Кто этот Обито?»
«Конечно, не может быть. Ты ведь хотел сказку? Вот я и рассказываю ее. А Обито — один из десяти братьев, самый старший, ростом в мизинец. Так продолжать мне или нет?»
«Да-да… Обито добрался до уха…»
«Он сунул голову в ухо Пааты и прошептал:
„Паата, надень, пожалуйста, свою куртку, бери свою саблю и пошли помогать Прометею похитить огонь у богов“ —
„Почему именно эту куртку, я же не люблю ее надевать?“ —
„Она волшебная. И, пожалуйста, поскорей, нас ждет крылатый конь“. Вмиг мальчик был уже готов.
„Куда ты?“ — спросила его сестренка, которая проснулась в это время. Паата всегда доверял ей свои тайны.
„Я спешу помочь Прометею похитить огонь у богов. Вернусь скоро. Будь послушной“ —
„А ты будь осторожен!“ Паата посадил Обито в передний карман своей куртки, вскочил на своего крылатого коня и полетел помогать Прометею. Обито показывал ему дорогу среди облаков. В это время люди молили Прометея вернуть им огонь, который отняли у них несправедливые боги. Бесстрашный Прометей горячо любил людей.
„Я похищу у них огонь для вас! Вы же не можете жить без огня!“
Прометей двинулся к самой высокой горе — Олимп, где несправедливые боги пировали вокруг огня.
„Видишь огонь и этих богов?“ — сказал Обито Паате. Они теперь летели уже под облаками. Сверху им было хорошо видно, как пировали несправедливые боги. Под Олимпом же, в темной долине, люди мерзли без огня.
„Нам надо спуститься к богам, только так, чтобы они не заметили нас сразу. А затем надо придумать что-нибудь такое, чтобы боги погнались за нами. Они забудут об огне, и тогда Прометей сможет сразу его похитить и вернуть людям“.
Паата и Обито спустились на тот склон Олимпа, который меньше всего был освещен огнем. Крылатого коня они оставили в пещере и начали обсуждать, как привлечь внимание несправедливых богов, пир которых напоминал им грохот грома.
„Давай подкрадемся к богам и неожиданно подымем шум, станем дразнить их!“ — сказал Паата.