Задавая как можно большее количество глупых вопросов, я старалась сфокусировать его сознание на мне и не давала улечься. Слава всем Богам в квартиру зашли врачи скорой и начали по всем правилам обрабатывать рану, уговаривать горемыку поехать в больничку рану зашить. Но, и это классика нашей украинской реальности, при слове больница у любого мужика сперва начинается ступор и его оковывает дикий страх. Этого моя перевозбуждения психика снести уже не могла, я просто вышла из квартиры, унося с собой рюкзак, аптечку и свою дикую ярость. И никто меня не остановил к счастью, Валька остался помогать, а я курила около Приуса, пытаясь собрать в кучу невесёлые чувства…
Проведя огромное количество тренингов по доврачебной помощи, и зная то, что делать это умеют единицы, я стояла и сокрушалась, что это же элементарно, заткнуть дырку из которой идёт кровь, что это до банальности просто, что простое знание спасает жизнь. Я бы, наверное, и заплакала, если бы была нормальной женщиной, но так как я ненормальная, то и плакать давно разучилась.
Еще один вызов был очень показательным в плане мужской слабости. Это был вызов “лежить невідома особа”. Мы с Валькой приехали на рынок, где на лавке та самая особа лежала. Разбудили. Мужчина был мертвецки пьян. В ходе разговоров выяснилось, что несколько дней назад его бросила жена, что прожили они много лет, а она взяла и ушла к другому. Вот печаль-беда то! Именно поэтому стоит нажраться и валяться в общественном месте! Меня выбесили его мокрые джинсы, и одет же вроде прилично был.
Роясь в Приусе в поисках какого-то пакета или подстилки, я тихо складывала трехэтажные маты. Сев за руль и оставив Валентина с пассажиром на заднем сидении, я старалась просто молчать, пока Валька слушал пьяную исповедь бывшего моряка. Честно признаюсь, что после года в патрульке подобные разговоры уже не трогают, ты слушаешь их как радио. Но Валентин слушал, и задавал вопросы и как-то так проникся к тому мужику всей душой что ли.
Мы приехали в райотдел, пассажир мало-помалу начал соображать и испугался. Не знаю что ему там привиделось, но вдруг он начал вести себя агрессивно и нести какую-то ересь про воров-депутатов, про то как в стране все плохо-плохо, про мизерные пенсии. Я писала постановление по 178 КУпАП и злилась еще больше.
Оторвавшись от писанины и стараясь говорить как можно спокойнее, но на самом деле еле сдерживая желание нахамить я сказала: “ Мужчина, вот что Вы приплетаете сюда депутатов и всех остальных? Вас бросила жена, вы выпили водки, много водки, валялись невменяемый на лавке. Кто в этом виноват? Депутат-вор? И то что ушла жена, тоже, наверное, надо понимать почему и начать перемены с себя. Вы ж вроде и не древний дед, чтобы не привести себя в порядок и не найти себе нормальную бабу, к счастью одиноких женщин намного больше чем одиноких мужчин”.
Опешили все, Валька, мужчина и офицер райотдела. Мне показалось, что от моих слов пассажир аж протрезвел. Я продолжила писать, а мужчина обращаясь уже к Вальке сказал: “Ух и женщина, вот это строгая, а глаза какие добрые…” Я улыбнулась над бумагами, добрые глаза меня всегда палили, несмотря на воинственный вид. Мужчина как-то сразу успокоился, а Валька и мент начали думать как доставить мужчину до близлежащего села, в котором тот живет. И придумали, электричку. Вручив мужчине постановление, поправив подстилку в Приусе, мы отвезли его на вокзал. Уже совсем неагрессивный и почти трезвый мужчина целовал мне руки прощаясь.
С Валентином мы курили в укромном уголке за гаражами. Меня все никак не попускало. Я пустилась в пространные размышления о равенстве и неравенстве полов, о силе и слабости, о человеческом несовершенстве. Для меня и сейчас не сильно понятно, почему мужчины стали намного слабее женщин, почему среди мужчин все больше попадаются трусы, почему мужчинам так страшно брать на себя ответственность и принимать решения, почему бабы-дуры это все терпят и живут как поговорке “я корова, я и бык, я и баба, и мужик”. Я говорила долго, минут 15, Валентину оставалось только меня слушать и не перебивать. Что он там себе думал одному Богу известно, но когда я выговорилась, то на планшет упал новый вызов.
Еще как-то летом тоже в паре с Валькой мне позвонил Серый и попросил приехать с аптечкой к ним на вызов.
Чтобы все понимали, аптечки в Приусе вещь очень условная. Если предположить, что патрульный на смене получит травму, то спасти человека нереально. Я всегда носила на смену свою укомплектованную аптечку и несколько раз она мне таки пригодилась. Командир отряда Красного креста подарил аптечки для каждой роты, и они ездят в экипажах по сей день. Позже появились какие-то более толковые аптечки, в комплект которых входят даже турникет и израильский бандаж. Аптечки выдали с оговоркой на то, что они для помощи только патрульным, и наверное правильно, потому как другие в скором времени получить нереально.