Вроде как для проверки, типа люстрация. Но самое прикольное было тогда, когда парня, который принес кучу документов, прошел тесты и обучение и метил на должность командира роты, просто выгнали, ссылаясь на вроде как то ли его давнишнюю хулиганку, то ли неблагонадежного родственника. Возникает вопрос: а зачем тогда то все было нести и как и кто то все проверял?
Мне видимо не дано понять зачем, но это, кажется, и должна была быть первая перемена той самой пресловутой системы, которую все хотят изменить, а по факту все остается как и прежде…
Письмо о зачислении меня в ряды патрульных я получила 4 января, заявку подала 8 октября, три месяца тянулось ожидание. А 6 января, преодолев квест по сбору всех ксерокопий, в свой 35 день рождения я несла документы для устройства на службу. Счастливая и гордая, что все получилось.
Обучение
Многие говорили о том, что невозможно научить человека за 2,5 месяца ничему, что это все как будто ненастоящее, что вы не профи и никогда ими не станете. На самом деле учиться нам пришлось потом, на линии, всему. Писать протоколы и постановления, задерживать, некоторым водить машину. Обучения вождению не было совсем, при подаче документов удостоверение водителя было одним из требований. У каждого был какой-то провис в знаниях и навыках, за 2,5 месяца нам дали базу. У кого-то она уже была. Тому повезло больше, те потом учили нас.
Преподавателям тоже было нелегко. Выложить за 2,5 месяца в неподготовленные головы, то что они учили годами. Но были настолько талантливые, что их слушали открыв рот и запоминали, то что они говорили, в голове что-то оставалось. Такими были Игорь Хорт, Валентина Лукьянец, Алексей Горох. Они переживали за экзамены гораздо больше нас. А тактики, уже патрульные, Тарас и Петрович, хоть чуть-чуть разложили в наших головах что именно нас ожидает.
А самые бесподобные были огневики, Сергей Безпалый и Юрий Корнийчук! Четко, слаженно, никакого разброда и шатания, все организовано до мелочей, во все вкладывалась душа, искренне. Безпалый сразу сказал: “Сперва мы научимся стрелять из оружия, а потом из Форта”. Под оружием подразумевался ПМ, а Форт, ну это просто Форт. При мне у курсанта распался на части в руках…
У меня с оружием свои недружеские отношения, но на обучении пришлось ломать этот страх. Я плакала над сборкой и разборкой, руки были в мозолях. Стреляя, я сжималась в нерушимый комок и лупила не глядя куда попало, боясь кого-то ранить. Юрий Николаевич помог понять, что когда у тебя руках оружие, то это в первую очередь защита, а не комок смерти. Он занимался со мной индивидуально и трепетно. Иногда я плакала от отчаяния, напевала ему всем известную “даром преподаватели время со мною тратили”, но он не унывал, а снова и снова приносил патроны, пока не получилось. Потом я поняла, что в наше неспокойное время умение стрелять вообще жизненно-необходимый навык и стало легко. А когда месяцев через 7-9 в УПП, о чудо, были организованы стрельбы и я отстреляла на “хорошо”, то сразу позвонила Юрию Николаевичу и поблагодарила. Навык то надо поддерживать, а стрельбы раз в полгода по шесть патронов, ну вы сами понимаете...
Мне лично было нереально трудно. Мой годами сформированный бухгалтерский опыт мешал запоминать все те статьи, законы, сдавать квизы и экзамены. Ко всему тому в моей жизни начался развод, что радости совсем не добавляло. Я не ела почти ничего на нервах и спала по пару часов в сутки. Днем это была жесткая учеба, а ночью свои семейные разборки, которые по сути своей и как потом показали вызовы, не самые трагические и страшные. Все бывает совсем иначе, только каждый переживает по-своему.
Система она везде, годами сформированная, нерушимая, сильная. Наше утро начиналось со сборов под КПП. Все 200 человек тусили на улице пока не откроют двери. Пропускали по паспортам, каждого. Эта пытка была каждое утро. Потом построение всех взводов и перекличка, иногда просто строевки, а иногда все ждали, пока Алькапоне, наш куратор, назовет фамилию каждого. Построения я возненавидела еще на учебе, а еще больше после.
Хорошо работала столовая и сразу были организованы комплексные обеды, за которые мне, как финансисту группы, сносили денежку каждое утро и я постоянно ходила с кучей чужих денег, ну не только я, финансисты всех групп, а Алькапоне внимательно следил за тем, все ли сданы деньги. Казалось, что для куратора это самый важный жизненный вопрос: еды и денег. Хотя нет, он еще следил за пропусками и опозданиями. За три пропуска без причины курсант вылетал с курса. Иногда он был способен задолбать только своим появлением, казалось, что он вездесущий, такой яркий представитель совковой системы образования, где есть правила без исключения и коронная фраза “Вы же учиться пришли!”