День не ночь. День активнее, драйвовее и светлее. Но дни тоже волшебные.
Иногда вызовы бывают уникальные, и заставляют задуматься о простом добре, о заботе чужих людей о чужих людях, о неравнодушии и открытых сердцах. Эмоции от таких вызовов через край, и иногда трудно держать себя в руках, после трогательных вызовов я иногда смахивала слезы, а потом писала:
“Разные бывают вызовы, но некоторые просто выбивают из колеи.
Вчера пришел вызов о том, что нашелся неизвестный дедушка, адреса не помнит.
Приехали, и правда. Дедушка, 1938 года рождения. Имя помнил, а где живет, ну как отрезало человеку. Назвал несколько улиц. Проверили карманы, а там ничего. Документов никаких, только кошелек и карточка "Сильпо".
Полицию вызвали сознательные граждане. Они увидели дедушку, который бродил неприкаянный.
Посадили его в машину, думали, может визуально вспомнит где живет. К машине женщина подошла, та которая его нашла. Дала номер телефона и попросила позвонить, как только решим с ним что-то. "Я ж спать теперь не буду, пока вы не позвоните!" Понимаю её, я б тоже не спала, обещаю позвонить.
Дедушка не может вспомнить улицу ну никак. Бывают у пожилых людей такие провалы в памяти. Мы его катали, мы его пешком водили, разговаривали - нет результата.
Беру карточку "Сильпо", иду к охраннику, уточняю, можно ли по карте вычислить адрес владельца. Охранник сказал обратиться на горячую линию.
Я к телефону, оператор, ясное дело, мне не верит и требует официальный запрос. Зову администратора. Уже она с оператором беседует, объясняет ситуацию, ищут адрес. В это время звонок на мобильный, дежурный ВП. Дает мне номер телефона родственников. Пока мы пробовали найти адрес, родственники сами обратились в полицию. Я аплодирую в душе. Набираю номер, говорят адрес. Везём дедушку туда. Под парадным ходит озабоченная и испуганная жена. Поднимаемся в квартиру. Пока по лестнице шли, обратила внимание на то, как идет дедушка. Полная дезориентация в пространстве, натыкается на чужие двери, идет неуверенно. А я со спины смотрю и ловлю землю под ногами: дежавю... Когда папу после первого инсульта домой привезла, то он так же неуверенно шел по лестнице. Светило солнце в окна парадного, на меня падала его тень, а я страховала сзади, чтобы не упал. К горлу подкатил неприятный комок приглушенной боли...
Женщина злится. Ее испуг выходит криком на мужа. Успокаиваю, прошу паспорт, пишу объяснения.
Пока пишу, женщина разговаривает с напарником. Рассказывает о том, что в декабре их обманули и ограбили, вынесли из дома все сбережения. Опять ловлю комок у горла и душу слезы. Последнее, что меня окончательно добило, и сдержаться я уже не могла, была фраза женщины: "Мы вдвоем живем, у нас никого нет, сына в цинке привезли..."
К тому моменту я уже все дописала, сложила бланки и пора было уходить. Каким усилием воли я не разревелась прямо у них в квартире, мне самой до сих пор не понятно.
В парадном сдержаться уже не могла, всхлипываю, чем пугаю напарника. Предательские слезы... Выхожу на улицу, хватаю судорожно холодный воздух - плакать нельзя. Пью колу, комок постепенно отпускает горло. Позвонила женщине, которая нашла дедушку, успокоила и ее. Сейчас напишу отчет и просто забуду эту историю, хочется забыть, больно…”
Дедушка нашелся, дома и все хорошо. Забыть вызовы и сейчас, спустя время получается с трудом, наверное это теперь навсегда останется частью меня.
Но в другой день в противовес боли, отчаянию и старости немощной, опять же с Михой, был вызов на другую старость, видимо для контраста.
Опять же дедушка, того же 1938 года рождения, бывший полковник танковых войск, бравый вояка, для которого старость не старость. Вызвал он нас вот почему. Оформив через интернет заказ на принтер и оплатив его через Приват24, дедушка долго ждал заказ, продавец никак не отправлял, а дедушка начал переживать о том, что его просто кинули и он потерял деньги. Дедушка пошел в полицию и написал заявление о мошенничестве. Через несколько дней принтер приехал, а мы были вызваны для того, чтобы отменить написанное ранее заявление. Вот тебе и уровень сознательности, и ответственности, и уважения.
На вызове работал Миша. Он писал, он говорил, звонил и так далее.
Что касается меня, то только переступив порог дома, я как будто шагнула в другой мир и там затерялась. Дом тонул в цветах. Стрелки гиппеаструмов на каждом подоконнике, калачики гераней. Витал запах домашней простой еды, чистота, которую жаль было нарушать ботинками, табуретки и стулья с накидками в стиле пэчворк. Много книг, икон и вещей, пропитанных любовью. И хозяйка дома, жена полковника, красивейшая ухоженная старушка в платке и с сияющими глазами. Я шепнула ей на ухо про великолепные цветы, она просияла и немного смутилась. Хотела нас накормить, мы конечно же отказались, уговаривала хоть чаю, но ее перебил муж словами: “Они на работе, новые полицейские чай у граждан не пьют”. А если честно, то я б тогда не отказалась от чая из рук той женщины…