— Я всё понимаю, Эйн, и очень рада что ты всё это сказал мне. Когда ты говоришь, не скрывая ни одно чувство от меня, я даже не могу определить, насколько рада и счастлива. Не могу выразить как я тебя люблю — слёзы наворачивались у неё на глазах — и сколько бы раз я не говорила о своей любви чувства лишь сильнее наполняют меня. Мне радостно, страшно, смешно и грустно, и всё что я могу сделать эту выпустить чувства через слова любви и слёзы. Я правда не понимаю, за что мне так повезло с тобой, за что — тут она не смогла договорить и разрыдалась, уткнувшись лицом мне в живот.
— Ну всё, всё, милая, не плачь. — у меня и самого ком в горле встал от такой волны чувств с её стороны, но стараясь быть сильным, я поглаживал её по голове. — я тоже люблю тебя до боли в груди и сам не могу описать все свои чувства к тебе, так что я такой же как ты. Не плачь прошу, а то я сам разрыдаюсь, да ещё и монстры подхватят.
Я сам не понимал, что несу, я хотел успокоить её и себя и в тоже время не хотел успокаиваться. Любовь — самый едкий наркотик, разжижающий сознание. Мыслить, говорить, делать — всё становится невозможным и в то же время люди тянутся к нему, как потерявшийся в пустыне странник к ледяной воде. И осознавая всю разрушительную силу этого наркотика, люди пишут о нём, поют и мечтают. Что же такое человек?
Думать дальше мне не дали. Такую толпу тварей, что окружила нас с Мицури вполне можно назвать дивизией. Считать я их не стал. Встретившись с Мицури взглядами, мы кивнули друг другу и рванули с своим мечам.
— Твои справа, мои слева! — крикнула Мицури.
— Понял.
Встав в стойку и слегка вытащив катану из ножен, я глубоко вдохнул и выдохнул, концентрируя сознание на битве. Рывок и я уже около трёх уродцев, пытавшихся кинуть в меня копья. Одним движением сношу три головы и случайно срезаю молодое деревце. Хреново, не контролирую движения. Уклоняюсь от удара дубиной с шипами и срезаю твари две кисти, а следующим движением голову. После ногой бью по монстру в броне и слегка удивившись этому, отпрыгиваю на безопасное расстояние. По приземлению режу, летящую мне в лоб стрелу, пополам, и кастую разряд молнии в засевшего на ветке дерева уродца. Какой-то несмышлёный хотел напасть на меня со спины, но я разрезаю его по вертикали на две половины, даже не оборачиваясь. У этих уродцев даже план есть. Сложность повысилась. Интересно. Меня снова, охватывает азарт. Я улыбаюсь. Ну и мерзкие же вы твари. Смеюсь. Сконцентрировавшись на ногах, совершаю рывок на максимуме своих возможностей и шинкую каждую тварь, что попадается мне по пути. Думаю, они даже не понимали почему умирали. А ещё двое стрелков, засевших на ветках дерева, просто не могут поддержать группу, потому что не видят того, в кого нужно стрелять. Через минуту, они уже не видели ни одного живого собрата и потеряли меня из виду. Пока они были в панике, я бежал к ним по основанию дерева, задыхаясь от эйфории битвы. Оказавшись позади них, я пинаю каждого в спину, перед этим спрятав катану в ножны. Высота была достаточная, чтобы они разбились и без моей помощи, но я прыгаю за ними и схватив их за затылки, держу, чтобы они воткнулись лицом в землю. Так и происходит и их головы разрывает на части, ведь в тех местах удачно выпирали из земли камни. Осмотревшись, убеждаюсь, что перебил всех. Снова весь в крови. Смотрю, как там дела у Мицури. Она опять аккуратно вкладывает катану в ножны, абсолютно чистая. Даже катану не замарала. Как всегда чисто сработано. Когда она выдыхает, завершая помещение катаны в ножны, с идеальной осанкой и закрытыми глазами, я всегда поражаюсь красоте момента. Как будто она и есть «Сильнейшая». Совершенство момента невольно наталкивает на эти мысли. Мицури, найдя меня взглядом, машет мне рукой. Я машу в ответ.
После битвы мы собрали вещи и поев пошли дальше. Через пятнадцать минут пути мы снова наталкивается на группу монстров. На этот раз они все в броне, а один из них даже подбадривал на своём языке своих собратьев. Они все так ликовали, что я просто не мог не отреагировать.
— Мицури, они все мои. — Группа была из семи тварей. Хоть они выглядели по сильнее прошлых, но справится я вполне мог. Азарт охватил меня уже до битвы. Как вы смеете, мрази, ликовать в моём присутствии. Я облизнулся.
— Хорошоооо, слишком много сил на них не трать только. — ответила она.