Перед зеркалом стояла дама и небрежно поправляла смявшуюся прическу. Это была старая графиня.
Одетая в строгое, серое платье, с бриллиантовыми кольцами на пальцах, она имела не совсем неприличный вид. Такого сорта мамаши бывают обыкновенно неприличнее…
— Здравствуйте, дитя мое, как поживаете? — просто встретила она меня, точно и знать не знала о том, что произошло между ее дочерью и мною.
Я был ошеломлен таким приемом.
— Благодарю вас, сударыня, недурно! — отвечал я, сам не зная, что говорю.
— Вы уже были утром?
— Да, был.
— Мы ездили за город. Только что вернулись. Сейчас Иза придет — одевается. Пыль ужасная, и ветер такой сильный. Вы из Рима?
— Да.
— Я была там сорок лет назад с покойным отцом. Совсем вернулись в Париж?
— Сам еще не знаю.
— Занимались там много?
— Нет, мало.
Передаю наш разговор буквально!
Еще минута, и я бы не утерпел спросить старуху, смеется она надо мной? Но вошла Иза.
Предоставляю вам судить о состоянии моего сердца!
— Вот и дочь моя! — торжественно произнесла графиня и встала, как при входе королевы. Поступь, движения, легкий поклон головой и милостивая улыбка — совсем королева! Выражение лица надменное, туалет из белой шелковой материи, домашнего фасона, с длинным шлейфом. Отсутствие золота и драгоценностей.
Мать и дочь переглянулись. «Остаться?» — спросили глаза первой. — «Ни к чему!» — ответил взгляд второй. Я вел себя так сдержанно, что ни та, ни другая не могли предвидеть того, что случилось, а я еще менее их знал, что будет… Графиня поцеловала Изу в лоб.
— До свидания, мама, до завтра!
— До завтра, дитя мое.
— Обедаем вместе, не забудь.
— Знаю: у тебя.
— Приходи пораньше, я никуда не выйду.
— Хорошо! — и, бросив на меня взгляд, старуха умильно прибавила: — Мне приятно было увидать его! Какое несчастье, что вы не ужились! Ах, если бы вы слушали моих советов! Ну, что делать!..
Она протянула мне руку, я машинально пожал ее.
Не во сне ли я вижу все это?
Она ушла, и мы остались вдвоем с Изой.
XLV
Жена моя пригласила меня знаком садиться, села на диван у столика и, взяв в руки маленький кинжал для разрезывания книг, начала небрежно играть им.
Прошло несколько мгновений тягостного молчания.
Она прервала первая его.
— Чему я обязана вашим визитом, которого я, впрочем, ожидала?
— Ожидали?
— Да.
— Почему?
— Потому что после полученного письма вы должны были вернуться в Париж.
— Письмо написано вами?
— По моему приказанию. Нужно было открыть вам глаза насчет друга, который сплетничал вам про жену.
— Значит, факт верен?
— Неужели он отпирается?
— Нет. Но зачем эта новая гнусность?
— Месть.
— Кому?
— Константину, повредившему мне.
— Разве иначе нельзя было отомстить?
— Так показалось мне лучше.
— Вы решительно погибшее создание!
— Вы довели меня до этого.
— Каким образом?
— Надо было «тогда» простить мне.
— Возможно ли это?
— Сегодня простили бы!
— Вы думаете?..
— Уверена. Знаю, что вы меня любите и другой женщины никогда не полюбите. Иначе не пришли бы сюда и не сидели бы передо мной бледнее смерти. Да и почему вам не любить меня, так как и я продолжаю любить вас?
— Вы? Меня??
— Да, я вас. Есть вещи, которые не забываются.
И она смотрела мне прямо в глаза.
Голова моя кружилась.
— Зачем же вы изменяли мне, обманывали меня, если любили?
— Сама не знаю. Скучала — с ума сходила.
— Итак, эти господа…
— Какие господа?
— Ваши… избранники…
— Ах, разве я помню их? Даже лица их забыла и не знаю имен! Голова у меня была ненормальна. Требовалась новизна ощущений. В сущности же, я любила одного тебя. Зачем ты женился на мне? Жили бы так, любили бы друг друга и все тут! Ведь я тебе предлагала! Надо было принять мое предложение: ты был опытнее меня. Главное несчастье в том, что я твоя жена. Если бы я могла вернуть твою свободу, все было бы поправимо. У нас можно развестись с такой женщиной, как я. Что делать! Это не моя вина. Сделанного не вернешь. Где ты был сегодня?
— В С. Ассизе.
— Как там, должно быть, хорошо теперь! Мне не раз хотелось туда съездить. Хочешь, поедем вместе?
— Хочу.
— Правда? Какой ты добрый! — она подвинулась ко мне. — Когда? Завтра?
— Да. Только с условием…
— С каким?
— Мы там останемся.
— Навсегда? Это скучно! Особенно зимой. Да я и не свободна.