Все это заставило меня послать в штаб за подтверждаем приказа, но вскоре пришла связь, высланная мною на соседний участок, и доложила, что там уже никого нет.
На сбор людей потребовалось часа два. Собранным людям я объявил приказ и предложил желающим идти домой, так как они по приказу Степанова, были обязаны выходить только для защиты города. Со мной пожелали идти 150 человек (чешская полурота была взята с моего участка еще раньше).
В глубокой темноте, без карты, только с одним компасом, мы стали пробираться по назначенному маршруту. Ни денег, ни продовольствия, ни подвод у пас не было, утомленным боями людям приходилось тащить в руках запасные патроны и шесть пулеметов. Никаких вещей ни у кого не было, все осталось в городе.
Верстах в сорока мы соединились с остальными частями левой (южной) колонны и нашли штаб группы.
На следующий день капитан Степанов, сдав мне командование колонной, уехал со своим штабом дальше, приказав держаться на позиции до ночи, а потом двигаться по остальному маршруту.
Порученная мне колонна состояла из перемешавшихся остатков более 20 различных частей Северной группы. Управление ими было крайне затруднительно, тем более, что в моем распоряжении было оставлено только семь весьма слабых лошадей.
Я воспользовался остатками 2 и 3 Казанских офицерских батальонов и Уржумского отряда, у которых сохранились командиры, хозяйственная часть и обозы, и распределил остальных людей по этим частям.
Получилась Казанская стрелковая бригада из 2 и 3 Казанских и Уржумского полка с легким дивизионом артиллерии.
Все эти части имели правильную организацию, имели отчетность, обозы, кухни и кое-какие запасы продовольствия и обмундирования.
С этой бригадой я прикрывал переправу остальных войск через Каму и деревню Епанчино.
После переправы мы дошли походным порядком до района станции Нурлат Волго-Бугульминской ж.д., где находился штаб капитана Степанова.
Здесь в состав Казанской бригады был включен 1-й Казанский стрелковый полк, штабной полуэскадрон и телефонная рота. В полках было 250-450 штыков, в дивизионе 11 орудий. С остальными войсками и своим штабом капитан Степанов уехал в Новонико-лаевск.
Казанская же бригада была включена в состав отряда полковника Каппель, занимавшего район между станцией Нурлат и Симбирском, где происходили мелкие бои с красными войсками.
В первых числах октября полковник Каппель уехал в командировку в Екатеринбург или Пермь, а меня оставил своим заместителем.
Вскоре я получил донесение, что красные войска большими силами наступают от Чистополя на Бугульму. В том районе действовал только конный отряд полковника Нечаева, шашек 140. К нему была послана капитаном Степановым конная батарея, которая, судя по донесению, еще не прибыла. Потеряно под деревней Епанчино в полуэскадроне 29 шашек, в телеграфной роте 100 человек.
Отряд полковника Нечаева отходил к Бугульме и просил поддержки. Бугульма была у пас в тылу верстах в 200. Охрана железнодорожной линии мне поручена не была.
В Бугульме войск почти не было, и мне они не подчинялись. Кроме Казанской бригады и отряда полковника Нечаева все казанские части отошли через Лапшев в Уфу, где формировались уфимские части.
В Уфу были переведены и все запасы из Казани. Туда же переехал и Комуч из Самары.
Учитывая, что противник может отрезать нам тыл, так как он находился к Бугульме ближе, чем мы, я распорядился собрать подвижной состав и стал перебрасывать свои войска в Бугульму.
На мое донесение командующему фронтом генералу Чечеку о сложившейся обстановке и принятом мною решении я получил от него телеграмму, в которой одобрялось мое решение, но указывалось на необходимость удерживать район станция Нулат.
Выполнить две задачи, имея не более 3000 штыков и 600 шашек при, 24 орудиях, я не мог и стал очищать район Нурлата совершенно.
Когда я прибыл с первым эшелоном в Бугульму, советские войска были в верстах 12-15 от города. Наступление их сдерживали первый батальон чехов, отряд полковника Нечаева и отряд из остатков Симбирской бригады. Всего на фронте было с приведенными мною первыми эшелонами не более 2000 штыков и 140-200 шашек.
Переброска остальных войск задерживалась недостатком подвижного состава из-за загроможденности путей на станции Бугульма преимущественно чешскими эшелонами, занятыми их имуществом, мастерскими и пр.
В первые же дни боев выяснилось, что войска противника, наступая с севера, стремятся охватить Бугульму с запада и востока, перерезая линию железной дороги.