В небе пикировали самолеты, рвались вокруг бомбы, а мы, находясь между огней, ничего не видели. Хотелось пить, во рту высохло так, что язык гремел. Воды не было, сходить за ней было невозможно. Принесли завтрак, но доставить его к нам от пехотной траншеи не смогли. Да и не нужен он нам был. Во рту все пересохло от жажды. Бой длился дотемна, но успеха не было. Пехота наша не продвинулась ни на метр.
Ночью мы оттянули орудия к пехотной траншее, чтобы иметь возможность общаться со своим тылом и ходить за водой. Однако огневую позицию вырыть удалось только где-то с четвертого захода. Вся земля была нафарширована убитыми, и было - где ни копнешь, отовсюду шел трупный запах.
Принесли воды, попили, поужинали, окопали орудия и слегка вздремнули. А утром снова бой, на этот раз успешный. Немцев сорвали с их позиций и снова стали продвигаться вперед, остановившись лишь перед Оршей.
Орша - был крупный железнодорожный узел, и взятие ее открывало возможность быстрого продвижения по Белоруссии. Но он был очень укреплен. Траншеи в полный рост, соединенные ходами сообщения со следующими рядами траншей, многорядные проволочные заграждения, противотанковые рвы, дзоты, минные поля, много артиллерии и минометов. Поэтому здесь задержались на несколько дней. Происходило подтягивание тылов, боевой техники, боеприпасов, горючего. Бои шли лишь с целью разведки и выявления огневых точек противника.
Нас поставили на южном склоне высоты на прямую наводку. Впереди метрах в ста лежала наша пехота, справа на таком же расстоянии чьи-то наблюдательные пункты с блиндажами. Высоту перехватывала извилистая линия траншей. Немного справа и сзади за высоткой стоял подтянутый ночью дивизион "Катюш".
Мы получили много снарядов. По сто пятьдесят на ствол мы успели затащить прямо на огневую позицию и по сто, подвезенных уже на рассвете, лежали штабелем у подножия высоты в двухстах метрах сзади.
Еще до рассвета подъехала наша кухня. Нас накормили. Надо сказать, что у меня перед боем всегда был отменный аппетит, и я удовлетворял его, чем только можно. Бой требовал много физических сил, а относительно возможных ранений в живот я думал так: не все ли равно какое дерьмо будет вываливаться оттуда - сегодняшнее или вчерашнее. Раненый в живот в любом случае уже не жилец.
Чего-то ждали. Артподготовка к прорыву обычно начиналась очень рано на рассвете. Это чтобы не дать педантичным немцам, у которых все по часам, позавтракать, а, кроме того, чтобы большая часть дня приходилась на развитие успеха.
На этот раз уже рассвело, начинался серенький осенний денек. Мы сидели около своих орудий и томились в ожидании начала артподготовки. Играли в карты в очко без всякого азарта и интереса, лишь бы убить время. Кто выигрывал у всех деньги, тут же делил их снова всем поровну, и игра начиналась снова. Деньги не имели цены. Что-то стоила одна только жизнь, да и то про нее окопные остряки говорили: "жизнь солдата, как детская рубашка коротка и обосрана", да и она висела на тонюсенькой ниточке и в любой миг могла оборваться, а до победы было еще так далеко!
Наконец, в 10-00 заговорили реактивными снарядами "Катюши" - сигнал к началу артподготовки. Не успели еще пролететь их ракеты с огненными хвостами над нашими головами, как мы уже сорвали с орудий маскировку и открыли огонь. Наша задача заключалась в том, чтобы прямой наводкой уничтожить дзоты (или наглухо подавить их) в нашем секторе, пробить проходы в проволочных заграждениях, чтобы пехота беспрепятственно могла идти в атаку на ближайших подступах к позициям немцев.
Все обнаруженные пулеметные точки немцев были разбиты. Оставалось пробить проходы в проволочных заграждениях. У нас закончились снаряды на огневой. Бегом вниз, в открытую несем ящики со снарядами на позицию - раз, второй раз, третий - всем расчетом... Нас засекли. Начали рваться снаряды немного спереди и справа, между нами и нашей пехотой. И вдруг на высоту обрушился залп немецких шестиствольных минометов. Один, другой - все заволокло черным дымом. До атаки оставались считанные минуты, а у нас часть расчета выбежала из-под огня в блиндажи, что были справа. И что показательно, убежали те, что воевали дольше нас. У орудий остались только сибиряки, мы втроем: Коробочкин, я и Репин.
Только рассеялся дым, мы открыли огонь, пробивая проходы в проволочных заграждениях. Тут подбежали, устыдившись, остальные наши ребята: Сергеев, Зубов и Солодовников.
Артподготовка закончилась, огонь был перенесен вглубь немецкой обороны, и по сигналу зеленой ракеты поднялась и пошла наша пехота. Цепью, слегка извивающейся, как будто не спеша, постреливая. Артиллерия ослабила огонь, накрывая только ожившие цели. Вот впереди послышалось: "Ур-р-а-а-а!" пехота побежала вперед. Первая линия траншеи была наша. Тут вдруг справа из-за высотки пошли наши танки, много танков, а следом автоматчики со стальными щитами, прикрывающими грудь и живот. Видимо это был эксперимент, потому что такого мы больше не видели нигде до конца войны.
Мы покатили пушки следом за пехотой. Временами залетали немецкие снаряды и разрывались чуть правее нас. Припав к родной земле на минутку, пока просвистят осколки, вскакивали и снова вперед. Меня никогда не одолевал страх в таких случаях. Какое-то шестое или десятое чувство подсказывало мне, что меня не заденет. Могло ли причиной быть то, что уходя в армию, я не оставил никого из близких, чья жизнь зависела бы от сохранности моей? Или это мой ангел-хранитель витал надо мной и был всегда рядом, охраняя меня, и я это чувствовал? Не знаю. Но так было всю войну. Я не хочу сказать, что я не остерегался. Нет. Я как чуткий дикий зверь всегда чувствовал кожей опасность и всегда был готов к мгновенному броску к какому-либо укрытию или просто к спасительнице-земле.
Добравшись до передней линии траншей немцев, мы остановились в ожидании лошадей и занялись изучением своей работы: куда били, куда попадали, что поразили. Пехота ушла вперед.
Этот бой с нашей высотки красиво обозревался и развивался, будто по сценарию, как в кино. Второй раз такую панораму удалось видеть только под Корсунь-Шевченковском. Но там на выручку к своим через наши позиции пробивалась армада немецких танков - более двухсот штук в сопровождении мотопехоты и артиллерии.