Губы мои побледнели
С этого самого дня.
Только б там асфодели
Не отцвели без меня.
25 ноября 1926
«Фальшиво во дворе моем…»
Фальшиво во дворе моем
Поет усталая шарманка,
Гадает нищая цыганка…
Зачем? О чем?
О том, что счастье — ясный сокол —
Не постучится в нашу дверь,
О том, что нам не ведать срока
Глухих потерь…
Из-под лохмотьев шали пестрой
Очей не гаснущий костер.
Ведь мы с тобой, пожалуй, сестры…
И я колдунья с давних пор.
Чужим, немилым я колдую.
Всю ночь с заката до утра, —
Кто корку мне подаст сухую,
Кто даст кружочек серебра.
Но разве можно коркой хлеба
Насытить жадные уста?
Но голод душит — давит небо,
Там — пустота.
27 ноября 1926
«Весь лед души обстал вокруг…»
Весь лед души обстал вокруг,
Как отраженная ограда,
А там совпал полярный круг
С кругами Ада.
Там брата ненавидит брат…
В немом молчаньи стынут души,
А тех, кто обращен назад,
Змеей воспоминанье душит.
И громоздятся глыбы льда…
Но кротко над вратами Ада
Неугасимою лампадой
Горит Полярная звезда.
Вот облака закрыли журавли —
Куда их бег?
Не уходи от горестной земли,
Останься, человек!
Останься здесь, где есть песок и камень
И солнца мед, —
Но здесь цветок, он голубой, как пламень,
Он расцветет.
Все ночи жди, и будет ожиданье
Напряжено, как молнии в грозу, —
Где ты видал цветы благоуханней,
Чем здесь, внизу?
Пусть ты устал, пусть нет воды и хлеба,
Пусть ты один и негде ночевать.
Он голубой, он голубее неба…
Ты будешь ждать?
28 марта 1928, Ташкент
«От детства в нас горело пламя…»
От детства в нас горело пламя
И вел неумолимый рок.
Но только разными путями
Пришли с тобой мы на Восток.
И здесь, в стране воспоминаний,
В песках, таящих кровь земли,
Быть может, у последней грани,
В осеннем меркнущем тумане
С тобой друг друга мы нашли.
1928, Ташкент
ДОМИК ПОД ГРУШЕВЫМ ДЕРЕВОМ[59]
Предисловие
В 1927 году от Р.Х., когда Юпитер стоял высоко в небе, Ли Сян Цзы за веру в бессмертие человеческого духа был выслан с Севера в эту восточную страну, в город камня.
Здесь, вдали от родины и близких друзей, он жил в полном уединении, в маленьком домике под старой грушей. Он слышал только речь чужого народа и дикие напевы желтых кочевников. Поэт сказал: «Всякая вещь, исторгнутая из состояния покоя звучит.» И голос Ли Сян Цзы тоже зазвучал. Вода течет сама собой, и человек сам творит свою судьбу: горечь изгнания обратилась в радость песни.
Ли Сян Цзы написал сборник, названный им: «Домик под грушевым деревом», состоящий из 21 стихотворения, всего в нем 147 стихов.
Из них первое:
БУКЕТ ИЗ ПАВЛИНЬИХ ПЕРЬЕВ
На столе синий зеленый букет
Перьев павлиньих…
Может, я останусь на много, много лет
Здесь в пустыне…
«Если ты наступил на иней,
Значит, близок и крепкий лед».
Что должно придти, то придет.
9. IX. 1927
Из них второе:
НА БАЛКОНЕ ПОД ГРУШЕЙ
Покрыто сердце пылью страха.
Оно, как серые листы…
Но подожди до темноты:
Взметнется в небо фуга Баха, —
Очнешься и увидишь ты,
Что это он весь страх твой вытер
И наверху зажег Юпитер.
9. IX.1927
Из них третье:
ИВЫ
За домами, в глухом переулке
Так изогнуты ветки ив,
Как волна, на гребне застыв,
Как резьба на моей шкатулке.
Одиноки мои прогулки:
Молча взял уезжающий друг
Ветку ивы из помнящих рук
вернуться
Домик под грушевым деревом.
Цикл написан во время пребывания в Ташкенте Ю. К. Щуцкого. Щуцкий участвовал в написании стилизованного предисловия. Имя Ли Сян Цзы, с одной стороны, соответствует китайскому написанию имени Елизавета, а с другой, переводится как «Философ Грушевого Флигеля», что отражает реальные условия жизни Васильевой в Ташкенте.