ПРАГА
В Варшаве встретили меня знакомые и назавтра посадили в пражский поезд. Немодно одетая, худая и грустная, я держала на коленях прелестного мальчика, толстенького и краснощекого. Люди в купе угощали его, кто чем был богат, а он щебетал по-белорусски.
Прошли мы польский контроль, они были неприветливы. И вот приходят почти такие же, но сердечно здороваются с нами, смеются, и я удивляюсь. Оказалось, что это уже чехи, хоть и говорили по-польски. Вокруг меня собрались люди, кто-то взял Юру на руки и сказал, что он его папа. Мальчик заспорил, но своего папу он узнал сразу, обнял его за шею, и так мы пошли к такси.
Два года проложили какую-то трещину в наших отношениях, и это чувствовалось. Муж жил на квартире,, с каким-то студентом снимал комнату. Мы приехали в последние дни 37-го года, доллега мужа поехал к своим родителям. Пару недель мы пожили вместе, а потом муж отвез меня и своего чересчур любопытного мальчика, успевшего уже поломать ему стрелки на часах (почему же они крутились?) в Моджаны. Это был пригород Праги, там жили дядька Василь Захарка, у которого, недавно умерла его дорогая жена, и пани Мария Кречевская. Вот там он нас и оставил. Сам он жил и работал в Праге, к нам иногда приезжал, на воскресенье обязательно.
Меня встретили здесь как свою, сердечно и тепло. Пани Кречевская была вдовой покойного председателя Белорусской Народной Республики Петра Антоновича Кречевского, пожилая интеллигентная и очень обходительная дама. Жили они с дядькой Василем в одном доме, но отдельно. У нее была маленькая комнатка, только на одного человека, а дядьке принадлежали две комнаты и кухня. Вот одну из этих комнат он и уступил нам.
Дядька был заместителем П. Кречевского, а раньше в правительстве БНР министром финансов. Это был очень уважаемый человек с мыслями только о Белоруси. Очень интересовался тем, что делалось на наших землях. От меня он много узнал. Политической деятельности никакой не вел, иногда только писал протесты против бесправия нашего народа в Лигу Наций, поддерживал эмиграцию и имел тесную связь с эмиграцией других народов — украинского, русского. Был он белорусским эсером В Бога не верил, но позже просил его похоронить по-христиански. В Прагу пригласили их чехословаки уже из Литвы, куда сначала переехало правительство БНР Получали они небольшую помощь от правительства, а в оккупацию от Чешского Красного Креста.
Посце съезда, который был созван в Берлине, куда собирались белорусы, чтобы возвращаться и строить т<ак> наз<ываемый> Народный свой дом, как тогда говорили, центр БНР не принял предложений Тишки Гартного (Жилу- новича) и не ликвидировал БНР. На родину они не вернулись и честно сберегли, хоть сами были в тяжелых условиях, идею независимости Белоруси... При мне дядька Василь писал историю Белоруссии. Всю жизнь собирал материалы. Всем нашим он охотно читал отрывки из своей работы, которую не прекращал до смерти.
Главной чертой характера дядьки Василя была безупречная честность. Жил он очень скромно, да я и не встречала там богатых эмигрантов, естественно, если они были честными людьми.
...В Чехословакии была подлинная демократия, свобода, там каждый мог учиться и жить. Правда, работать разрешалось не всем, было много своих безработных, и муж мой работал, так сказать, нелегально за небольшие деньги. Он подменял врача-специалиста по кожно-венерологическим болезням, чешского легионера полковника Витеслава Градила, который сам работал в Чешском Граде (Кремле), а муж постоянно вел за него прием.