Знайте, что Святое Причастие может быть вам преподано лишь по обещании вашем эти грехи возненавидеть и начать против них борьбу. Иначе не только не будете достойны Святого Причащения, о чем, может быть, вы, в настоящем своем настроении, не очень бы и печалились, но на теперешних грехах своих вы не остановитесь. Ведь все мировые злодеи, все уголовные преступники не родились убийцами и грабителями, а до первого своего преступления отличались от обыкновенных грешников только тем, что нисколько не принимали к сердцу своих ошибок и грехов, не раскаивались в нанесенных ближним обидах и при всех обращаемых к ним укорах от старших и товарищей обвиняли кого-либо другого в происшедшем, как Адам и Ева по своем грехопадении. Так и ты, пока был невинным, то презирал блудников, а когда пал, то начал себя оправдывать, а затем, привыкнув к этой мерзости, даже хвалиться ею, а еще дальше — осмеивать тех, кто блюдет целомудрие. Подобным же образом усыпляется светским рассеянием и порочным товариществом совесть, врастает и в прочие грехи, пороки, страсти все глубже и глубже и уже близко становится к тому, чтобы спокойно дерзать на преступления уголовные.”
Увещевая так людей беспечных, священник должен, как в этом случае, так и вообще при исповеди, да и при общих назиданиях пастве, особенно настойчиво предостерегать ее от духа самооправдания, который является одним из главнейших врагов нашего спасения. — Проповедь Спасителя и Его апостолов одни люди принимали, другие отвергали. Среди тех и других были и тяжкие грешники, и люди праведной жизни. Какими же свойствами душ их определялось принятие или отвержение спасительного Евангелия? — А почти всегда именно этим: кто имел дух самооправдания, почитал себя достаточно порядочным человеком, тот отвергал проповедь покаяния, проповедь Евангелия; а кто почитал себя виновным пред Богом и людьми грешником, тот принимал ее и спасался, как Закхей, как Благоразумный Разбойник.
И среди христиан уверовавших спасающиеся и погибающие, или далекие от спасения, различаются не числом грехов, а склонностью или несклонностью признавать себя виновными и грешными. Ты чувствуешь горькую обиду на ближнего, ты убежден, и, может быть, справедливо, в том, что ты неправильно лишен должности или повышения, что ты оклеветан, что твои заслуги не признаны. Допустим, что это так. Требовать от тебя полной нечувствительности ко всему этому пока невозможно. Но, принимая к сердцу полученные обиды, еще более крепко помни и оплакивай в душе те стороны этих событий, в коих ты сам погрешил леностью, злобой, ложью, неуступчивостью и пр. Обидами, нанесенными тебе от других, ты не оправдаешься перед Богом, а за собственные провинности ответишь, и особенно в том случае, если не пожелаешь в них признаться с покаянием. Пусть Господь тебя оправдает за твое покаяние, а сам не оправдывай себя перед Ним, а обвиняй. — Когда святителя Тихона один совопросник ударил по лицу, не находя словесных возражений против его доводов о вере, то святой сам пал к его ногам и просил прощения в том, что не предостерег его от такого греха, как ударить в лицо архиерея Божия. Готовность винить себя, а не других — это великая добродетель, не только в очах Божиих возносящая человека, но и привлекающая к нему сердца людей. Убеждай, духовник, твоих духовных чад более всего бороться с духом самооправдания и обвинения других и поясняй им, что если кто с таким же духом приходит на исповедь, то никакой пользы не получит от Святого Таинства. Польза последнего зависит от степени сокрушения сердечного. Пусть никто не успокаивает себя своею честностью, верностью жене, или даже девством; пусть он свободен от тяжких падений, но каков бы он был, если бы подвергался таким искушениям, как его падшие братья, если бы не получал в жизни тех добрых влияний от людей и книг и тех даров Божиих, которых были лишены другие? Быть может, последние в твоих условиях проявили бы несравненно более собственной благой воли к духовному совершенствованию и процвели бы различными добродетелями и подвигами. Взирай не на тех, которые тебе кажутся худшими тебя, а взирай на тех, которые бодрее тебя подвизаются для спасения души, и все-таки проливают постоянно покаянные слезы. Если их проливал и великий Ефрем Сирин, сподобившийся видений от Бога, то как же нам, грешным, быть чуждыми духа постоянного покаяния и самоукорения? Такими словами увещевай и всю твою паству, но особенно тех, которые без покаянного сокрушения предстанут пред тебя на святой исповеди. Без многих добродетелей можно спастись, говорит святой Симеон Новый Богослов, но никто не спасся, не стяжав дух умиления, т.е. умиленного покаяния о своих грехах и радости о Божием милосердии.