И эта исповедь продолжалась всю жизнь. Слагал ли он юношеские стихи или выстраивал в боевые колонны разящие строки памфлетов, анатомировал ли целый мир или принимался за доверительное письмо к Женни — перед ним возникали те же простые и вечные вопросы: о сущем в человеке, о принципах личности и общества, о счастье и несчастье; герое и антигерое, богатстве истинном и мнимом; симпатиях и антипатиях… И всегда он отвечал на эти. вопросы без обиняков, «не оставляя места для догадок».
Попробуем соединить исповедь минутную с исповедью всей жизни. Этот литературный прием позволит нам ближе увидеть некоторые из сторон жизни Маркса, прислушаться к его рассказу о себе.
В нашем распоряжении десятки томов произведений основоположников научного коммунизма, где системно изложено их революционное учение, всесторонне обоснованы их взгляды. Приступая еще только к первой научной работе, Марк? помечает в своих исследовательских «Тетрадях»: «Мы усматриваем в образе духовной личности то, что развернулось перед нами в системе». Следуя этому принципу, мы можем узнавать Маркса-борца в его великой Науке Борьбы.
В нашем распоряжении бесценные документы — около 1600 писем Маркса и Энгельса, которыми они обменялись друг с другом за четыре десятилетия. Эта своеобразная эпистолярная биография с поразительной рельефностью раскрывает их многотрудную работу для человечества, их самые сокровенные мысли и чувства, нарастающую поступь рабочего движения, все страсти века. Перечитывая после Маркса животрепещущие строки рукописей, Энгельс имел все основания сказать: «Поэзия Гейне — детская игрушка по сравнению с нашей дерзкой, веселой прозой». В свое время, отвергая модульность, слащавую официальность в литературном изображении революционеров, Маркс и Энгельс советовали: «Было бы весьма желательно, чтобы люди, стоявшие во главе партии движения, — будь то перед революцией, в тайных обществах или в печати, будь то в период революции, в качестве официальных лиц, — были, наконец, изображены суровыми рембрандтовскими красками во всей своей жизненной правде». И сами всегда следовали собственному совету. Их эпистолярные автопортреты написаны красками с рембрандтовской палитры.
В нашем распоряжении сокровища ленинизма, ленинское осмысление генинальных открытий и беспримерного жизненного подвига Маркса. Продолжая великое дело пролетарской борьбы, постоянно советуясь с Марксом, Владимир Ильич учил нас глубоко и серьезно, живо и непосредственно воспринимать каждое слово Маркса, учил постигать темперамент его мысли, чувствовать себя «как бы слушающим речь гениального мыслителя».
В нашем распоряжении ценнейшие свидетельства людей, прошедших жизненный путь рядом с Марксом, наблюдавших его в «непосредственной близости», — родных, соратников по борьбе, ветеранов рабочего движения. В особом ряду стоят документальные свидетельства тех русских революционеров, которых лично знал Маркс, — грядущая русская революция была для него первейшей надеждой, и его радовали ее настоящие подвижники — «действительно дельные люди, без мелодраматической позы, простые, деловые, героические». Вышедшие вслед за известными «Воспоминаниями о Марксе и Энгельсе» сборники документов «Их простота и человечность», «Семья Маркса в письмах», «Русские современники о К. Марксе и Ф Энгельсе», «Переписка членов семьи Маркса с русскими политическими деятелями» и другие дают богатейший материал для нашего рассказа.
В нашем распоряжении, наконец, обширная научная и биографическая литература, основательно и детально исследующая жизнь великого мыслителя, его взгляды на проблемы человеческого бытия и духа, победное развитие его идей.
Исповедь, разумеется, не фундаментальный анализ жизнедеятельности, скорее откровенный экспромт мысли и чувства; и потому, предпринимая попытку своеобразного объяснения тех трех дюжин слов, которые Маркс с блеском и мудростью олимпийца обронил в альбом дочерей, мы не имеем в виду создавать биографическое произведение Здесь невозможно ни соблюсти хронологическую последовательность изложения событий, ни представить весь богатейший фактический материал — это явно перегрузило бы страницы исповеди; ни тем более покушаться на характеристику сложнейших Марксовых трудов. Здесь только хотелось бы выявить, уточнить, какие именно факты, события, жизненные впечатления, суждения стоят за лаконичными ответами Маркса; хотелось, чтобы он сам высказался более развернуто, чтобы своими сочными рембрандтовскими мазками набросал эскиз автопортрета…