Слова отца Михаила для него были немного взбудораживающими. Во-первых, из-за того, что отче называл его по имени, а во-вторых, он не думал, что тот что-то знает.
– Такие моменты в жизни происходят не случайно. Потеря тебе любимых людей может быть новым испытанием для тебя, познав и приняв которое, ты, возможно, откроешь для себя что-то большее. Господь неспроста посылает нам их. Он делает это для того, чтобы изменить нас. Мы всегда просим его изменить какую-то ситуацию, не понимая, что для начала лучше всего было бы измениться нам самим.
Действительно, эти слова были очень мудрыми и верными, но так просто принять их, убитый всем, он ещё не мог, даже будучи священником, который так же раньше когда-то пытался наставлять людей на путь истинный.
– Вы знали, что я её…, -проговорил Рома тихим тоном, ощутив, будто все карты уже раскрыты и не зная, какое слово подобрать лучше?
– Как тут такое можно не увидеть, – приятно, почти шепотом, сказал отец Михаил. – Когда-то я был таким же. Признаюсь, временами мне даже было завидно, видя, как ты ухаживаешь за ней. Это было так искренне, что я обычно сразу вспоминал свои годы. Да… когда же это было.
Эти слова сейчас для Ромы почувствовались чем-то новым и даже не очень понятным. Их смысл и польза, как казалось ему, были теплее тех дров, что медленно тлели в печи. Такие слова были, скорее всего, тем самым, что хотел бы услышать сейчас любой, у кого произошло такое событие.
– Я ведь всегда мечтал, чтобы… чтобы мы…, – никак не мог договорить он из-за застрявшего кома в горле, который перекрывал даже дыхание.
– Я знаю. Ты мечтал и она мечтала.
– Вы думаете, что она тоже…?
– Конечно. Это было всегда заметно на утренних литургиях, когда она сонная приходила в храм, чтобы взглянуть на тебя. Как же это было приятно лицезреть, особенно, когда ты в такие моменты видел, что ей приходится томиться там, в храме, самому оставаясь стоять в алтаре до последнего. – С улыбкой произнес он его поникшему виду. – Порой, это даже давало мне какие-то силы, когда здоровье на службе, казалось, начинало подводить. Такие моменты одномоментно прибавляли жизни внутри меня.
Для Ромы эти слова ложились, словно большой металлический лист, лежащий сверху, прижимая его к полу своим громадным весом и необычно излучая от себя теплоту, что не давала парализованному телу умереть от холода.
– Тогда же почему всё так вышло? – с натяжкой, словно выглядывая из под этого листа, спросил он.
– Что именно?
– Её выбор… и всё, что было потом, – с глазами спрашивал он, не давая им времени высохнуть от прежней волны переживаний.
– А разве у неё было, между кем выбирать?
Рома и не знал, что сказать, пытаясь в голове хоть с небольшой серьезностью обдумать этот вопрос.
– Ты принимал какие-то решения, когда видел, куда всё это катится?
Теперь он точно был в полном разочаровании и больше от того, что никогда бы не подумал, что отец знает и это. Но ведь на самом деле тот, получается, был сейчас полностью прав. Начиная вспоминать, что он по сути ни разу не предпринял чего-то серьезного, в отличие от её, тогда ещё, будущего мужа, который появился так же неожиданно и быстро, как утреннее солнце ещё полтора года назад и засиял для неё новой жизнью. Да, кажется, что всё было именно так.
Сильно раненный горем молодой священник сейчас смотрел куда-то в темную даль храма, осознавая всё то, что раньше на самом деле и близко не воспринимал. За последние несколько лет никогда не приходилось задумываться над тем, что он имеет свои слабости. Конечно, в это новое, страшное время, никогда не приходилось ещё рассуждать над этим, а теперь, как оказалось, эта тема была одной из самых важных в тогдашних страшных попытках хоть как-то улучшить свою жизнь. Теперь, к нему, вместе с теплом, отдающим сбоку, медленно приходило понимание, почему тогда ничего не получилось? Оказывается, что скорее всего тогда всё было очень просто. Куда проще, нежели он всегда думал.
Глава третья
Следующее утро началось все также необычно. Рома лежал на своих матрасах, держа в руках Евангелие, пустым взглядом смотря на его знатно потрепанный вид и не понимая, что с ним делать? Естественно, вчерашняя боль не могла даже и немного схватиться на глубокой ране его души за одну ночь. Казалось, что внутреннее кровотечение всё ещё убивает, никак не желая общаться с разумом. В какой-то момент он всё-таки нашел в себе силы, немного взяв себя в руки и снова взглянув на книгу, открыл её.
Лк. 14:26 если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником