Зайдя в тупик все, кроме него, почти сразу же окружили Семеныча, рассматривая те листы бумаги, что он разворачивал в своих руках и слушая какие-то наставления. Их новичок в этот момент лишь пытался разглядеть ту самую каменную глыбу, стоящую впереди них. Она казалась примерно метров пять высотой и почти столько же шириной, в которую впивалась какая-то необычная конструкция, с виду похожая на ту самую, пожирающую машину, что приходилось видеть ему раньше по телевизору или в интернете, правда, на этот раз она была гораздо меньше и проще.
В какой-то момент, когда вокруг уже началась суета и все то и дело бегали по разным сторонам, запуская какие-то шумные аппараты и прочую технику, к нему подошел тот самый, что тогда, первый раз в камере снял с него повязку и громко, сквозь гул сильный, крикнул – Илья!
Почти сразу рядом оказался тот худенький, молодой паренек, что ещё некоторое время назад давал ему печенье и немного улыбающимся взглядом стал слушать то, что на ухо кричал ему Иван Семеныч. Потом, когда тот ушел и Рома остался наедине с Ильей, то первым дело немного отвел его подальше от гулкого шума и начал рассказывать, что, да как? Он оказался довольно простым и очень жизнерадостным человеком. Таким, каких ему не удавалось встретить уже больше года. Этот юнец без какого-либо чувства отчаяния объяснял про то, как им вместе придется затаскивать набитые камнями тележки наверх по этим самым рельсам под ногами. После каждого предложения он обычно спрашивал, всё ли ему понятно, а когда Рома кивал головой, то снова улыбчиво продолжал дальше. Он лишь вкратце объяснил о том, что сегодня им нужно пробить метров пятьдесят. Примерно столько же, сколько сделала и прошлая группа, ведь только тогда им будет засчитан, как он сказал, «рабочий день».
Поначалу таскать тележку вместе с ним пришлось, как ужаленный в ту самую пятую точку. Он даже сам порой удивлялся тому, какие силы ещё сидели внутри его дряхлого тела и то, как Илья порой выглядел куда более уставшим, нежели сам он. Правда, вся эта энергия закончилась через несколько часов, выкатившись вместе с камнями наружу. Ещё через примерно час его колени были разбиты напрочь, а ещё через такое же время легкие могли лишь вдыхать какую-то часть пыльного и темного воздуха. Теперь это было не просто тяжело. Это стало настоящей пыткой, несравнимой ни с какими допросами и камерами. Очертания скрипящих впереди тележек то и дело расплывались в его глазах и порой, даже этот ужасный звук, пропадал с его ушей, будто бы тоже теряясь где-то внутри. Спасало лишь то, когда на небольшое время они выкатывали их наружу и могли вдохнуть хоть немного полу-настоящего воздуха, в котором уже серый снег казался чем-то абсолютно несущественным.
Рабочая бригада, что трудившаяся внизу, порой демонстрировала его тяжелому и уставшему взгляду такие вещи, от которых лишь больше хотелось упасть. Оказалось, что та самая пожирательная машина с огромными зубцами крутилась почти вручную и пятеро человек, что стояли вместе внизу, синхронно, порой с дикими выкриками, какими-то рычагами заставляли махину крутиться. Камни, летящие вниз, часто приземлялись около их худощавых тел, раздавить которые, кажется, не представляло особого труда. Они были самыми настоящими титанами, правда, первоначально вызывающие образы пленных африканцев.
Так продолжалось до того момента, пока кто-то сзади не стукнул чем-то железным по рельсе и после громкого и ещё более оглушающего звука наступила почти гробовая тишина. В этот момент Рома находился почти наверху. Они каким-то чудом докатили тележку до верхнего тупика и Илья, без каких-либо слов и эмоций грохнулся прямо около неё.
– Перерыв, – тяжело дыша сказал он.
Рома сел на рельсу и так же тяжело дыша пытался выкинуть из головы мысль о том, что это, скорее всего, ещё только половина. Казалось, что в тот момент, когда он начинал об этом думать, тут же его тело просто переставало существовать.
– Ты живой? – вдруг спросил напарник.
– Ну, как сказать. Наверное, да, – уверенно и без всякой скромности ответил ему он.
– Ну, хорошо. Думаю, что мужики половину уже точно пробили. Ещё немного и отдых, – тяжело, но с все той же радостью говорил тот. – Нужно потом ещё примерно сто метров пробурить и всё. Конец этому объекту. Наше дело тогда будет готово.