~*~
Патрик лежал на мягкой зелёной траве. Жадно глотал свежий пропитанный солью воздух, волнуемый налетевшим с океана ветром. Волны гулко бились о скалы, отражаясь эхом в его висках, бешено пульсирующей кровью. Боль резала всё тело, но он был жив.
«Жив! Я жив!»
– Время, бег и, самое печальное, любовь не изменили тебя, – тихо произнесла женщина с костром в глазах цвета кофе. Она присела рядом, поджав колени к груди, повернула голову к океану. – Знаешь, что чувствует дочь, найдя отца, убившего её? Падкого на слабости, труса отвечать за свои грехи. Ты ведь узнал в моей маме ту, что три месяца тайно сожительствовала с тобой. Да, иное лицо, да, чары… но глаза их не изменить. Ты увидел. А она любила тебя и дарила свободу, прощая, что ты враг. Взамен ей верилось в каплю человечности. Но ты сбежал от любви к ненависти. Сделал выбор. Подтвердил его сегодня.
Патрик дёрнулся и не смог ни сесть, ни издать звука.
– Тише. Пустота. Вот, что чувствую я. Ни мрака, ни света. Серафим, для которого есть лишь лёд. Падший Серафим, – за спиной женщины начали вырастать пламенные крылья. Она встала, продолжая смотреть на окутываемый наступающей ночью океан. – Знаешь, что есть твоя душа? Та, что ты обменял на спасение тела… Нет-нет, она не у тебя в сердце. Твоя душа – это твоя любовь! И я забираю то, от чего ты сбежал. Ты можешь убить себя скоро, а властен дожить до сотни лет. Но чтобы ты не выбрал, твой сын будет ждать тебя в Аду. Знаешь, как там быстро растут дети? Я буду любить его как мать и отец, как лёд любит огонь, – с губ сорвался хрустальный смех.
Яркая красно-оранжевая вспышка, и женщина пропала.
– Не каюсь! Покарай меня, Бог! – изо всех сил закричал Патрик, бросившись к улетучившейся огненной дымке. Завопил: «Нет. Нет. Ещё не поздно», на четвереньках пополз в сторону пожираемого беспощадным бесчувственным пожаром города.
_________________________________________________________
Пояснения:
[1] Великий чикагский пожар продолжался с 8 октября по 10 октября 1871 года. Пожар уничтожил большую часть города Чикаго, при этом сотни жителей города погибли. Несмотря на то, что пожар был одной из самых масштабных катастроф XIX века, город сразу же начал перестраиваться, что послужило толчком к тому, что Чикаго превратился в один из самых значимых городов США.
[2] Лилит – первая жена Адама в каббалистической теории. Упоминается в некоторых ранних апокрифах христианства, не вошедших в библейский канон. В еврейском тексте книги Исаии, повествующей о запустении Идумеи после Божественного суда (Ис. 34:14), предсказывается появление ночного привидения (lilith). Упоминается в Свитках Мёртвого моря, Алфавите Бен-Сира, Книге Зогар.
Согласно преданию, расставшись с Адамом, Лилит стала злым демоном, убивающим младенцев (этот персонаж присутствует и в арабских мифах). В мифологии Древней Месопотамии подобное имя носит ночная демоница, которая убивает детей и издевается над спящими мужчинами (упоминаются также и мужчины «лилу»).
[3] Серафим – в христианской традиции высший ангельский чин, наиболее приближённый к Богу. Древнееврейское слово «сараф» (ивр. שָׂרָף, śārāf, множественное число — שְׂרָפִים, śərāfîm) имеет несколько значений[2]: пылающий, огненный; змей, летающий змей, змееподобная молния; летающий дракон или грифон.
[4] Блузка как элемент женской одежды появилась в XIX веке в результате разделения платья на верх (собственно, блузка) и низ (юбка).
[5] Кожаные брюки. История появления брюк в Европе началась со скифских меховых и кожаных штанов. Всадников, ездивших без седла и по многу часов не слезавших с лошадей, они спасали от непогоды и защищали кожу. Этот вид одежды у скифов переняли галлы и германцы, то есть варвары… Появление «стрелок» относится ко второй половине XIX века и связано с развитием фабричного пошива. Большие партии товара плотно складывали в тюки и переправляли чаще всего морским транспортом. После распаковки штаны имели жесткие, плохо поддающиеся разглаживанию стрелки-складки. Но именно такие штаны и стали именовать современным термином «брюки».