Полгода назад у брата Франсиско появился новый... сотрапезник. Вернее, сотрапезница. И очень симпатичная. Раза два в неделю брат Франсиско навещал в городе графиню де Урбина. В округе поговаривали, что она - женщина с темным прошлым. «Что ж, - успокаивал свою совесть брат Франсиско, - тем сильнее она нуждается в священнике. А долг каждого истинного христианина - любовь к ближнему. Выходит, возлюбив эту падшую женщину, я поступил, как и подобает ревностному служителю божию».
Плотно закусив, брат Франсиско удобно расположился в кресле, сложил на животе пухлые руки и погрузился в размышления. «Подумать только, как много добрых дел совершил я сегодня! Съел несколько курочек и уточек. А если б я их не съел, их уплела бы братия, и это в постный-то день! Боюсь, что эти неблагодарные люди даже не представляют, сколь многим мне обязаны. Я спас их от греха. К вечеру велю приготовить барашка с подливом. Был у Чикиты. А если б я не навестил ее сегодня, она, чего доброго, провела бы вечер с каким-нибудь негодяем, что было бы очень пагубно для ее и без того заблудшей души. Значит, и ей я оказал большую услугу. Черт возьми, какой я хороший человек!»
Мысленно чертыхнувшись, брат Франсиско поспешно перекрестился. К ночи нечистого лучше не поминать. Враг рода человеческого всегда готов сыграть с праведниками злую шутку. Случалось, что брата Франсиско по утрам и вечерам тошнило, и причиной тому, без сомнения, были дьявольские козни.
Еще раз воздав хвалу собственной персоне, Богу и Пресвятой Деве, брат Франсиско задумался над серьезнейшим вопросом: как лучше провести сегодняшний вечер: пораньше лечь спать или еще раз поесть? Но ничего придумать настоятель не успел. Всевышний по каким-то только ему одному ведомым причинам отменил и сон, и ужин.
- Неисповедимы пути Господни, - вздохнул брат Франсиско, встречая непрошенного гостя.
Это был дон Бартоломе де Сильва.
Нет, брат Франсиско питал к Бартоломе самое глубокое уважение. Иначе и быть не могло, ведь капитан приходился племянником инквизитору, чьего подозрительного взгляда настоятель боялся больше несварения желудка. И все же гость появился не вовремя.
- Сын мой! - с притворным радушием воскликнул брат Франсиско. - Как давно мы не виделись! Неужели ты совсем меня забыл? - и осведомился. - Будешь ужинать?
- Нет-нет, святой отец.
- Почему?
- Не хочу.
- Здоров ли ты? - забеспокоился брат Франсиско.
- Совершенно здоров.
- Может быть, у тебя случилось несчастье? - брат Франсиско никак не мог взять в толк, как это вполне здоровый и ничем не опечаленный человек может отказываться от еды, тем более, на дармовщинку. - Уж не болен ли брат Доминго?
- Святой отец, - вздохнул Бартоломе, - на свете бывают не только болезни тела, но и болезни духа.
- А, понимаю! Безумие, например...
Бартоломе с трудом подавил смешок.
- Вы ошибаетесь, святой отец. Никто не сошел с ума. Даже инквизитор.
Брат Франсиско перепугался.
- Что ты, что ты, сын мой, - торопливо залопотал он, стараясь загладить невольный промах, - разве мог я подумать такое, чтобы наш умнейший, проницательнейший брат Доминго... Нет-нет! Я не хотел сказать ничего подобного!
- К сожалению, мы не всегда говорим то, что хотим сказать.
- Это все дьявол виноват, - лепетал совсем запутавшийся настоятель. - Это он подбивает людей говорить то, что они и не хотят вовсе...
- Ну и чушь! - невольно сорвалось с языка у Бартоломе.
- Что ты сказал, сын мой?
- Жалуюсь на свою горькую судьбу, святой отец.
- Разве судьба такого красивого кабальеро может быть горькой? Если б я был молод, как ты...
- Возраст измеряется не годами. Кто-то за год успевает пережить больше, чем другой за всю жизнь. Кто-то еще в молодости стареет душой, а иной старик до смерти остается ребенком. Глупым ребенком, - тут Бартоломе бросил выразительный взгляд на брата Франсиско. Но настоятель был слишком высокого мнения о себе, чтобы принять последние слова капитана на свой счет.