Теперь о жестокости подавления восстания. За всю многовековую историю России ни одно стихийное восстание не увенчалось успехом. Не оправдывая действия царских властей, отметим, что во все времена, во всем мире, не было «милосердного» подавления восстаний против существующей власти. Вспомним древность в изложении Пушкина: «Как ныне сбирается вещий Олег отмстить неразумным хазарам…», вспомним восстание Спартака в Древнем Риме, восстание Пугачева в России XVIII века, восстание сипаев в Индии, Андижанское восстание 1898 года. Примеры можно продолжить. В 1916 году, когда первая мировая война была в разгаре, как должны были действовать власти в ответ на предательский удар в спину? Ведь с точки зрения факта и юридической оценки — был спровоцирован антиправительственный мятеж с отягощающими обстоятельствами (военное время), что квалифицируется, как государственная измена.
К сожалению, во время подавления восстания имела место жестокость иного толка — это самосуды. Можно понять русских людей потерявших близких и родных, кров над головой и хозяйство, но оправдать самосуды нельзя, поскольку слепая ярость приводила к гибели невиновных. Подобные эксцессы произошли в Беловодске Пишпекского уезда, в селе Ак—Су Пржевальского уезда, в селе Преображенском того же уезда и других местах. Однако, уже в октябре 1916 года военное ведомство разослало циркуляр: «В настоящее время военные действия в пределах Семиреченской области закончены, а поэтому все эксцессы, невольно допускаемые в период подавления мятежа, будут преследоваться уголовной ответственностью».
Подводя итог вышеизложенным событиям, еще раз отметим: причина восстания — стремление авантюрной элиты и её главарей создать независимое феодальное ханство на севере Киргизии.
Поводом для восстания послужил призыв рабочих на тыловые работы, сфабрикованный на местах как набор местных жителей для участия в войне в качестве пушечного мяса; за некоторым исключением надуманный земельный вопрос; повинности на нужды войны; взятничество, поборы и вымогательства местных чиновников; иллюзорная надежда аванюристов на поддержку Англии, Турции, Германии, на выступление Персии и Афганистана; надежда на бунт значительного количества военнопленных в Туркестане.
Кстати Англия всегда «мутила воду» в Средней Азии. Колонизовав Индию с помощью Ост—Индийской компании в XVII веке она делала всё, чтобы не допустить туда Россию. Для этого с одной стороны она превращала Афганистан в буферную зону, а с другой, предоставляла оружие и финансы среднеазиатским ханствам для противодействия России.
Главари восстания прекрасно сознавали, что власть их держится только благодаря невежеству и темноте народа, которые в общей своей массе, помимо гор и своего аула, ничего не видел. С призывом на работы у этих людей неизбежно, как результат более тесного общения с русским населением и расширением кругозора, могли зародиться хотя бы элементарные представления о праве, что в дальнейшем привело бы к концу господства манапов. Богатые киргизы, занимавшиеся торговлей и земледелием, не хотели волнений и были склонны удовлетворить требования призыва рабочих, так как помимо материального ущерба, который был неизбежен для них в случае мятежа, они, как более осведомленные, видели бессмысленность и гибельные последствия от неповиновения властям. Но этот класс лиц, как немногочисленный и слабо организованный, хотя и пользовался некоторым влиянием в массе киргизского населения, не в состоянии был противодействовать главарям — манапам.
Выродившуюся к тому времени киргизскую элиту обличает и следующее обстоятельство. Как известно, северные киргизы, чтобы сохранить себя, в своё время, стараниями мудрых родоплеменных манапов, добровольно вошли с состав Российской Империи. В отличие от них, туркмены, особенно текинцы, геоклены и йомуды, оказывали организованное и масштабное сопротивление, которое носило массовый народный характер. Имперские войска понесли значительные потери при штурме Геок—Тепе (400 только убитыми). Однако, при разнице обстоятельств вхождения в Империю результат для родоплеменных вождей туркмен и киргиз оказался примерно одинаков — прекратившие сопротивление туркмены, тот же руководитель обороны Геок—Тепе Тыкма–сардар, был зачислен на русскую службу майором, как и киргиз Шабдан Джантаев. То есть, те и другие национальные вожди присягнули новому Верховному владыке и клялись на Коране быть верными подданными. Туркмены таковыми, в массе своей и остались, что подтверждает героическая служба Текинского конного полка в годы 1‑й мировой войны и мужество личной охраны (из текинцев) последнего главнокомандующего Имперской армии Лавра Корнилова.